Труд и капитал исторически противостоят друг другу. Об этом свидетельствует ретроспективный анализ развития экономической науки. Основоположник научной концепции политической экономии А. Смит показал изменчивый характер формирования благосостояния, который в разные периоды у стран и народов породил две неодинаковые системы политической экономии :
1) коммерческую;
2) земледельческую.
Определяя сущность коммерческой системы, А. Смит отмечал, что в обществе традиционно сложилось тождественное понятие между богатством и деньгами. При этом имеют значение золото и серебро как денежный капитал. На этой волне возникшее в XV веке экономическое учение получило название - меркантилизм, утверждавший, что основным источником богатства является торговля, которая перераспределяет количество золота и серебра в государстве. В свою очередь, совершенствование торговли способствовало развитию экспортной промышленности и тем самым накоплению капитала. Образовавшийся денежный капитал государства способствовал развитию имущественного капитала, что и привело в дальнейшем к созданию необходимой базы для появления капитализма как новой формации экономических отношений. При этом в меркантилистическом учении возникло деление богатства на два вида: естественное и искусственное. Первое - это то, чем располагает страна в силу климатических и географических условий; искусственное богатство - это способность нации к развитию собственной промышленности. Итак, меркантилизм способствовал появлению класса владельцев физического капитала - капиталистов. Меркантилистическая концепция накопления денежного капитала в XVI–XVIII вв. вошла в противоречие с земледельческой физиократической экономической системой, где главное богатство - это труд на земле. Физиократы утверждали, что производительным может быть только сельскохозяйственный труд. Земля, с их точки зрения, является единственным источником народного богатства. Но тем самым, экономическое учение физиократов впервые создало предпосылки к формированию идеологии труда как источника богатства. Эту идею затем и развил А. Смит, показав, что богатство нации создается трудом.
Кроме того, следует отметить мнение А. Тюрго, который примыкал к физиократическому учению на позднем этапе его развития - во второй половине XVIII века. По утверждению К. Маркса, А. Тюрго привел физиократическое учение к наиболее развитому его виду, которое вплотную примыкало к капитализму. Так, в отличие от Ф. Кенэ, основателя экономической теории физиократии, А. Тюрго считал, что всякая затрата капитала не только в сельскохозяйственном производстве, но и в промышленности, а также и в торговле, способна производить накопления, образовывать прибыль . А. Тюрго значительно глубже проник в сущность нарождавшихся капиталистических отношений, чем его современники - физиократы. Он внес коррективы в существовавшее у физиократов классовое деление общества, определил капитал как совокупность средств производства, дал развернутую теорию прибыли. Тем самым А. Тюрго показал возникшие элементы противоречий в экономической теории физиократов. Таким образом, уже к моменту появления теоретико-методологических основ классической политэкономии А. Смита в 1776 году, в трудах поздних физиократов установлено наличие противоречия между трудом и капиталом.
Противостояние капитала и труда в экономической деятельности, получившее теоретическое оформление, стало затем традиционным противоречием в развитии обществ. Оно привело в дальнейшем к глобальным проблемам в отношениях не только внутри государств, но и между различными странами. Труд и капитал превратились в антагонистическую противоположность, которая приобрела политические черты (возникло жесткое противостояние между собственниками средств производства и наемными работниками), что позволило К. Сен-Симону, а затем К. Марксу и Ф. Энгельсу в Манифесте коммунистической партии (1848 год), в первой половине XIX века, обосновать негативный характер капиталистической формы экономических отношений и установить предпосылки возникновения социализма, призванного преодолеть противоречия между трудом и капиталом. По их заветам В.И. Ульянов- Ленин, опираясь на созданную им партию (РСДРП), осуществил в России в 1917 г. революцию и приступил к построению социализма, где предполагалось устранение указанного антагонистического противостояния. До начала Великой Отечественной войны в бывшем СССР действительно удалось ослабить противостояние труда и капитала. Собственниками основных средств производства (фабрик, заводов, природных ресурсов и др.) в стране хотя бы формально стал народ, что означало снижение преобладания капитала над трудом. Но, как известно, с окончанием Великой Отечественной войны закончился индустриальный период человеческого развития. Бывший СССР также прошел свой путь индустриализации к этому времени. Однако уже в 1950-1970- гг. в Советском Союзе наметилось существенное отставание экономического роста от наиболее развитых стран мира. Очевидно, что коллективная собственность средств производства в стране исчерпала свой экзистенциальный потенциал. Кроме того, сравнительный анализ мнения бывших солдат Красной армии, граждан СССР, которые наблюдали систему организации экономических отношений в Европе при продвижении к Берлину во время военных действий в 1944–1945 гг., показал, что частная собственность на средства производства, даже в частных домовладениях, предприятиях малого и среднего бизнеса, порождает лучшее благосостояние человека. При этом целесообразно вспомнить К. Маркса, который отмечал: «Рабочий свободен лишь тогда, когда он является владельцем своих средств производства» . Безусловно, в экономической прозорливости основоположнику марксистской политэкономии трудно отказать. Но под собственностью рабочих К. Маркс предполагал их пролетарскую сущность - владение «живым трудом», т.е. физической рабочей силой. Хотя еще до 1848 года в мире начали создаваться акционерные общества (например, в 1836 году российский император Николай I утвердил «Положение о компаниях на акциях», которому суждено было стать первым в Европе общим законом об акционерных обществах), но уже чуть позднее, на рубеже XIX–XX вв., владельцы многих капиталистических предприятий в мире, по заветам К. Маркса, начали создавать акционерные общества для приобщения работников к владению средствами производства с помощью акций. Тем самым предпринимались попытки для ослабления противоречия между трудом и капиталом. Владение акциями мотивирует работников, делает взаимозависимыми их интересы и интересы компаний.
Вместе с тем, человеческая природа эгоистична и удовлетворение ее частных желаний довольно сложная проблема. Постепенное усиление информационной вооруженности общества, с одновременным ростом потребностей, привели в 1950-е гг. к повышению роли и значимости знаний, которыми располагает отдельный человек, т.е. человечество постепенно стало включаться в постиндустриальную эпоху, где знания и информированность начали усиливать интеллектуальную мощь отдельных людей, что способствовало их доминированию и в экономической организации жизнедеятельности общества. Интеллектуальный труд начал усиливаться и доминировать над капиталом. Наиболее интеллектуально организованные нации стали вкладывать свои знания в систему вооружений и тем самым им удалось создать мощное ядерное оружие. Д. Белл выделил основные черты постиндустриального общества :
- центральная роль теоретического знания;
- создание новой интеллектуальной технологии;
- рост класса носителей знания;
- переход от производства товаров к производству услуг;
- изменения в характере труда;
- растущая роль женщин;
- возрастание роли науки в обществе как социальной потребности;
- доминирование ситусов как политических единиц (ситусы - положение, позиция);
- рост меритократии (образование и квалификация определяют возможности человека);
- появление у человека возможностей распоряжаться своим свободным временем;
- экономическая теория информации.
Вместе с тем, революционным прорывом в решении проблемы противостояния между трудом и капиталом, в начальный период постиндустриального движения в мире, являются результаты исследований американских экономистов Т. Шульца и Г. Беккера в начале 1960- х гг. по проблеме, которая получила название: «человеческий капитал». Анализ экспертных оценок, по материалам различных исследований, показал, что обоснование новой экономической категории «человеческий капитал», позволило существенным образом снизить напряжение между трудом и капиталом в развитых странах мира. Если Т. Шульц является пионером и автором термина «человеческий капитал», то существенное развитие эта экономическая категория получила в трудах Г. Беккера. Хотя необходимо отметить, что идея измерения человеческих возможностей возникла еще в XVII веке у английского экономиста У. Петти, предпринявшего попытки денежного измерения этих возможностей . Затем предпринимались и другие попытки такого измерения в XVIII–XX вв., но они были не достаточно убедительными. Например, Г. Беккер отмечает: «Важнейшей характеристикой, отличающей человеческий капитал от физического, является то, что он воплощается или материализуется в личности самого инвестора. Эта воплощенность выступает главной причиной, из-за которой предельные выгоды от человеческого капитала убывают по мере его накопления» .
Дело в том, что на рубеже 1950–1960–х гг., как мы уже отметили, начался постиндустриальный период глобального общественного развития, характерный появлением тенденции к усилению интеллектуализации труда в общественном производстве, интенсивным возникновением новых знаний, экономических идей, техники и технологий. По мнению ряда исследователей, термин «постиндустриализм» впервые был введен в 1914 году А. Кумарасвами , а уже после Второй мировой войны идеология постиндустриального развития обобщена в известной работе Д. Белла, которая выше уже упоминалась: «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» . Постиндустриализм (постмодернизм) - это такой уровень функционирования общества, где знание начинает доминировать над незнанием. При этом возникает вопрос: а что считать знанием? Например, Д. Белл считает, что «...я определяю знание как совокупность субординированных фактов или суждений, представляющих собой аргументированное утверждение или экспериментальный результат, способный быть переданным другим людям с использованием средств связи в определенной систематической форме... таким образом, я отличаю знание от новостей» . За более чем 200-летний индустриальный период своего развития, человечество создало определенную систему знаний о природных, социальных и экономических явлениях, которые происходят в мире. В это время обоснованы основные физические, химические, биологические, экономические и социальные законы и закономерности жизни человеческого сообщества в своих взаимоотношениях с окружающих миром.
Знание в этих условиях получило статус капитализированных возможностей людей, которые позволяют им выстраивать необходимые экономические отношения и удовлетворять необходимые потребности каждому человеку. Но знание может быть легальным (обнародованным, известным и доступным для всех) и нелегальным (известным только одному человеку или узкому кругу людей). Ф. Хайек еще в 1940-е гг. дал определение неявному знанию, как «рассеянному» знанию в обществе, которым обладает каждый отдельный человек . По его мнению, только рыночные отношения в обществе способны максимально вовлекать все имеющиеся у людей знания для пользы экономического развития. Итак, в современном обществе знания приобретают форму капитала, носителем которого становится отдельный человек.
Все это позволило отдельному человеку создавать свой индивидуальный интеллектуальный капитал, который начал соединять в себе два антагонистических начала в экономических отношениях - труда и капитала, и тем самым ослабить это традиционное противостояние. Человеческий капитал - это персональный капитал отдельного человека и его передать другим невозможно. Этот капитал должен создаваться личным трудом каждого человека, что и предопределило его возможности по преодолению традиционного конфликта труда и физического капитала. В этой связи, современной России необходимо интенсивно наращивать национальный человеческий капитал, усиливать исследования по этой проблеме.
Дело в том, что сложившаяся современная система научных знаний приводит к пониманию того, что только социально-психологическое состояние нации определяет формы и характер экономических отношений в обществе, а не экономика как детерминированная система. Только совокупность человеческих способностей позволяет носителю этих способностей (в совокупности - всему обществу) получать доход. В этом контексте человека можно сравнивать с физическим капиталом, рассматривать его возможности как человеческий капитал. Посредством введения понятия человеческого капитала человек (работник) приобщается к распределению результатов труда . Как отмечает В. Мау, только в средине 2000-х гг. внимание отечественной элиты сместилось на проблемы человеческого капитала .
По данным Центра трудовых исследований Высшей школы экономики (ВШЭ), совокупная стоимость человеческого капитала России составляет более 600 трлн руб. (что если разделить эти данные на все экономически активное население страны, то получается, что на каждого работающего в России приходится более 6 млн руб.), что почти в 13,5 раз больше ВВП страны и в 5,5 раза больше стоимости физического капитала . Эти данные показывают, что соотношение капитала и труда изменилось: рост зарплаты привел к усилению труда над капиталом. Для устранения вероятного дисбаланса между трудом и капиталом в стране нужны дополнительные рабочие места для привлечения человеческого капитала в экономическую деятельность. Очевидно, руководствуясь этими соображениями еще в 2012 год, Президент России В. Путин поставил задачу перед обществом о создании в ближайшие годы не менее 25 млн новых рабочих мест. Кроме того, некоторые отечественные эксперты отмечают наметившуюся в России тенденцию к подавлению человеческого капитала социальным капиталом, которая показывает, что часть общества меняет систему ценностей и рассчитывает получить не знания, а диплом об образовании . Только качественный отечественный человеческий капитал может противостоять ухудшению взаимоотношений между трудом и капиталом.
Таким образом, традиционное противостояние между трудом и капиталом может быть ослаблено только за счет доминирования человеческого капитала в экономических отношениях. Этот капитал в совокупности объединяет в себе элементы капитала и труда, что в современной постмодернистской экономической действительности, где преобладает знание, способствует снижению социальной напряженности в обществе. Работник предприятия должен иметь право на участие в распределении конечных результатов деятельности, а это дает основание определять работника, как владельца части функционирующего человеческого капитала, по сути, как капиталиста . И этот процесс будет способствовать переходу от экономической эксплуатации человеческого капитала к экономическому мутуализму, отмечает А. Бужин .
Истинная наука – это всегда поиск нового, перманентная реорганизация и переосмысление накопленного опыта в свете новых данных.
Здравствуйте, дорогие принцессы Селестия и Луна. Мнение классиков – это очень важно для науки,но для истинной науки нет ничего страшнее чем впасть в догматизм, в том числе и для науки гуманитарной.
В ходе этого процесса более прогрессивные теории сменяют менее прогрессивные, и общим местом тут бывает то, что менее прогрессивная модель и теория становится частным случаем более прогрессивной. Для новой социальной науки Империума также жизненно необходима выработка этих самих более прогрессивных и общихтеорий и моделей, и сейчас нам предстоит исследовать частным случаем чего является противоречие труда и капитала.
Я не спорю, К.Маркс был реально крутой чувак, и в свое время сделал очень многое для социальных наук, запилил немало хороших, годных открытий и методик, трудно переоценить его вклад и блин вообще. Но высшей глупостью будет полагать, что на этом дальнейшие исследования можно закончить, и Карл Генрихович открыл все что только можно открыть, а остальное будет лишь частным случаем его закономерностей. Жизнь меж тем кагбэ намекает, что с накоплением нового опыта всегда находятся более общие закономерности чем те что были обнаружены в свете опыта предыдущего, и это, в общем-то, нормально. Мы не обладаем полнотой знаний чтобы вот так взять и сразу вывести всеобщие фундаментальные закономерности, вместо этого мы вынуждены выводить их из опыта фактически наличного, и оный позволяет нам оценить лишь те или иные частности. Например, открытия Коперника, Галилея – кто о них не слышал? Но разве это означает, что на их открытиях нужно остановиться? С тех пор астрономия и астрофизика значительно нарастили свои знания и вывели закономерности гораздо более общие и сложные, в рамках которых «все-таки она вертится» выглядит детским садом. Классическая механика Ньютона органично стала частным случаем механики квантовой, и теперь выглядит довольно простецкой с точки зрения последней. Но ведь никому, изучающему естественные науки, и в голову не придет бросаться на исследователей квантовой механики или современной астрономии ввиду того что их открытия бросают тень на «наше все» - Коперника, Галилея или Ньютона. Это вполне резонно будет воспринято как полнейшая глупость, и при этом никто не станет умалять и принижать достижения и открытия более ранних исследователей, ибо они действовали в рамках того опыта и системы знаний, которые были доступны им тогда, и не могли совершать открытий, сильно выходящих за рамки этого наличествующего опыта.
Но вся эта благоразумность, подкрепленная вышеуказанными вполне уважительными резонами, довольно быстро улетучивается когда речь заходит о теориях не естественных, а гуманитарных. И вот тут догматизм в человеческих системах поиска знаний принимал и принимает поистине ужасающие размах и формы. Каждому новому поколению исследователей, открывающих нечто новое и желающих присовокупить эти открытия к общечеловеческой копилке бесценных знаний, приходилось и приходится сталкиваться с очень серьезным сопротивлением среды, в большинстве случаев совершенно иррациональным, и применение той же логики что и для наук естественных крайне затруднено ввиду именно что этой самой иррациональности, которая глуха к доводам разума. К примеру, условные Сократ, Конфуций, Будда, Иисус, Магомет, Вольтер, Маркс – все они без сомнения совершили серьезные прорывы в гуманитарной сфере, выдающиеся и совершенно неочевидные для своего времени, однако даже попытки поднять вопрос о том, что этими открытиями наши знания о социуме и человеческих отношениях, в общем-то, ограничиваться не должны, встречаются в большинстве случаев в штыки, причем как со стороны верхов общества, так и со стороны низов. Основные причины такой антирациональной, неадекватной и зачастую агрессивной реакции очевидны: гуманитарные теории и учения в отличие от естественных в человеческой практике используются не столько как инструменты познания и организации опыта, сколько как инструменты управления со стороны правящих слоев и как инструменты самоидентификации и психологического комфорта со стороны слоев управляемых (тут есть все ответы на все вопросы, просто усердно читайте Библию/Маркса/мантры Рамы!). Именно психологический дискомфорт от необходимости модернизации способа мышления и угроза потери инструмента управления вызывают такие сложности для исследований и прорывов в социальных науках как снизу, так и сверху общества, что в свою очередь зачастую является критическим фактором для своевременных социальных модернизаций. А задача эта объективно необходима для сохранения техно-био-гуманитарного баланса общества, особенно в условиях быстрого научно-технического прогресса, поэтому добросовестные исследователи обязаны не только совершать открытия и проектировать на их базе более совершенные социоинженерные решения, но и находить способы для преодоления социальной инерции при внедрения этих решений.
Посему для социальных технологий Империума необходима перманентная модернизация общественных теорий в соответствии с современными знаниями и накопленным опытом, которые серьезно превышают тот уровень, который был доступен во времена К.Маркса, не говоря уже о более ранних социальных теоретиках и инженерах. И первое что необходимо подвергнуть пересмотру – это понятие капитала. В теории К.Маркса, в которой капиталом считался овеществленный труд, а его социальная функция состояла в перманентном росте, проигнорирована очень важная особенность этого капитала в качестве социальной, а не только материальной сущности. Овеществленный труд (накопленные богатства) не имеют самостоятельной социальной значимости для класса буржуазии если богатыми будут все или их богатства не будут представлять интереса для окружающих, т.к. население в этом случае не будет испытывать зависимости и у условной буржуазии не будет возможности эксплуатировать его. Накопленные богатства позволяют производить эксплуатацию лишь в том случае, если существует качественная «разница потенциалов» и зависимость окружающих от распределения меж ними оных богатств. Т.е. если большой капитал есть у всех, то и социальная ценность капитала просто исчезает, и сколько бы он не рос, но без этой «разницы потенциалов» и зависимости от капитала других субъектов он не имеет своей ценности в качестве социально значимой сущности. Из этого мы легко выводим то, что истинная социальная цель капитала – это не бесконечный рост, а прежде всего возможность манипуляции, т.е. управления поведением других людей при помощи этого капитала. Богатство (накопленный труд) не является истинной сущностной характеристикой капитала, но лишь инструментом для достижения цели. А истинная социальная цель капитала – это прежде всего доминирование, т.е. возможность навязывать другим нужное субъекту поведение. В этом свете очевидно, что материальное богатство (овеществленный труд) является лишь частным случаем капитала, потому что манипулировать (управлять) другими людьми можно при помощи очень широкого круга инструментов от грубой силы до мягкого убеждения, обмана или тонких психологических интриг. Поэтому логично будет определить:
Капитал – это свойство любого явления (системы, ее состояния, процесса) независимо от его природы, которое позволяет субъекту в той или иной мере манипулировать поведением других субъектов, по своему усмотрению распоряжаться доступными социуму ресурсами и управлять социальными процессами.
При таких раскладах становится очень сложно оценивать капитал и выражать его в каких-то материальных показателях, потому что капиталом является не сама по себе материальная сущность, а одно из ее свойств, отвечающих за возможность социальной манипуляции. Эффективность того или иного материального явления в деле принуждения других к выполнению решений субъекта (выполнения функции капитала) весьма субъективна и зависит от множества факторов, лишь отчасти связанных с материальной природой источника капитала. Например, тонна золота в обществе, в котором золото никого особо не интересует, качеств капитала практически не содержит, а ровно та же тонна золота в обществе, в котором золото это деньги, за которые готовы на все, - это очень солидный капитал. Количество капитала как социальной сущности (возможности манипулировать другими) в этих случаях будет совершенно разным, хотя в материальном выражении это будет та же тонна желтого металла определенной пробы. А если источником капитала (способности принудить других выполнять решения субъекта) будет нечто нематериальное, не имеющее каких-то внятных единиц измерения вроде социального авторитета или навыков манипуляции, то дело с измерением капитала тути вовсе швах. Поэтому пользоваться метрологией, основанной на физических показателях, при оценке капитала некорректно. Гораздо правильнее пользоваться показателями, которые характеризуют истинную природу капитала как социального явления –поведенческую, психическую, и выражают способность к мотивации окружающих, для чего был бы весьма полезным показатель маны – силы мотивации, который занимает центральное место в имперской социальной науке. На данном этапе объективное, а не умозрительное измерение этого показателя представляется весьма затруднительным, и будет реально полезным только с появлением приборов, способных измерять психическую активность людей и социальных агрегатов, поэтому пока целесообразнее применять для оценки капитала все тот же денежный эквивалент как более-менее интегрирующий. При этом нужно помнить, что это весьма ненадежный показатель, который капитал как средство манипуляции оценить может вельми приблизительно и неточно, например, в ситуациях эмоционального накала. В особенности это касается высших эшелонов элиты, где очень значимую роль играют субъективные социальные факторы (авторитет, имидж, личные связи, клановая принадлежность), но пока мы вынуждены использовать денежный эквивалент за неимением лучшего. Возможно, с развитием системы социального рейтинга можно будет использовать именно его, т.к. он гораздо ближе к истинной сущности капитала чем материальные ресурсы.
Так к чему же устремляется тогда капитал, будучи не столько материальной, сколько психической сущностью?
Как ни странно, сам по себе капитал ни к чему стремиться не может, потому как является не субъектной, а инструментальной сущностью. Капитал хоть и может переходить от одного субъекта к другому, но не имеет социального значения без наличия этого субъекта, его воли и желания манипулировать другими, т.е. вне социальной системы капитала не существует. Материальные объекты, которые могли бы выступать источником капитала, вне социальной системы есть, но качеств капитала как средства манипуляции они не имеют до тех пор пока не попадут в оборот какого-то социума.
Стоит отметить, что сами материальные объекты, которые обладают свойством капитала, таки могут иметь и свои собственные устремления, выступая некими коллективными субъектами. К примеру, большинство источников серьезного капитала являются социальными агрегатами – организации, предприятия, армии, церкви, бюрократические аппараты, агентурные сети, преступные синдикаты и разного рода группировки, которые в силу своей природы и особенностей функционирования этих социальных агрегатов имеют собственные цели, продуцируемые чаще всего полусознательно и в силу внутренних социальных автоматизмов («коллективный разум» по М.Делягину). Тем не менее, это устремления не капитала как такового, а явлений, которые являются его источником. И не потому что они продуцируют капитал, а в силу своей внутренней природы. Поэтому устремления есть не у капитала как социального феномена, а именно что у субъектов, которые его используют. И дифференцировать эти устремления уместно сообразно базовым мотивациям.
Эти базовые мотивации характерны и для отдельных людей, и для социальных агрегатов, разве что размножение в трактовке коллективных субъектов означает экспансию и вырост. Первые четыре базовых мотивации характерны для дорациональных, животных форм обработки сигнала, а вот творческая мотивация – это уже ближе к антропному и рациональному целеполаганию. Чем более примитивен разум субъекта, тем больше у него превалируют более ранние и простые типы мотиваций, тем более рефлексивно, ситуативно, и тем менее долгосрочно и проектно его целеполагание, на которое он тратит имеющийся в его распоряжении капитал. Так что «стремление» капитала к накоплению, росту и угнетению окружающих – это на самом деле стремление субъектов капитала с недоразвитым разумом к примитивным дорациональным мотивациям вроде еды, размножения и доминантности, доступным любой обезьяне. Конечно, субъекты могут использовать капитал и для других целей с большой глубиной прогнозирования, например, для рациональных проектов, для творчества и для глобальной оптимизации, но для такого целеполагания разум соответствующих субъектов должен быть достаточно развитым, а это могут не только лишь все. Если же капитал находится в распоряжении субъекта с примитивным и недоразвитым разумом, который в базовом целеполагании мотивирован так же как среднестатистический павиан, то нет такого преступления, на которое он не пошел бы ради 300% прибыли. На преступления идет не капитал, ибо он лишь инструмент, на преступления всегда идет конкретный(е) субъект(ы). У которых если чо есть имена, фамилии, должности, имущество, родные и близкие, места обитания и все такое.
Именно поэтому между капиталом и трудом противоречий быть не может никаких: у капитала нет собственных устремлений, он лишь инструмент в руках субъекта. Противоречия могут быть между полноценными субъектами, каждый из которых способен на собственное целеполагание. Под противоречием труда и капитала правильно понимать противоречие между буржуинами (субъектами) и пролетариатом (другими субъектами). Понимая капитал как средство управления (манипуляции, принуждения), частным случаем которого выступает богатство (овеществленный труд), довольно просто оказывается определить более общую закономерность, частным случаем которой является противоречие буржуинов и пролетариев по К.Марксу. Это фундаментальное противоречие между системой управления социума и управляемой его частью. Причем не так уж важно в какой конкретной организационной форме выполнена управляющая система – в виде касты жрецов, крупных рабовладельцев, феодалов,бюрократов или буржуазии. Классовая дифференциация на богатых и бедных, капиталистов и рабочих тут оказывается вторичной, неполной и весьма приблизительной, так как владение средствами производства является лишь частным случаем капитала. Истинными классами следует считать управляющих и управляемых, ведущих и ведомых, и критерием разделения на эти классы является отношение к процессу принятия системно значимых решений. Все остальное, включая материальное расслоение или цветовую дифференциацию штанов в любой форме, является вторичным маркером вхождения в ту или иную категорию, необязательным на практике.
Важно подчеркнуть, что эти условные классы нельзя четко отделить друг от друга, потому что разные люди в зависимости от их социальной роли, знаний, убеждений, активности или просто настроения могут выступать как ведущими, так и ведомыми в тех или иных ситуациях и процессах. Конечно, чем выше их способность манипулировать другими и навязывать им свои решения, т.е. чем больше их капитал (независимо от его природы, это может быть и богатство, и физическая сила, и авторитет, и значимое когнитивное превосходство, и т.д.), тем чаще субъект имеет возможность навязать свою волю другим и тем больше этих самих других, на которых он может оказывать влияние. Поэтому границы между классами управляющих и управляемых в реальных человеческих социальных системах размыты (рис.1), хоть и неоспорим тренд к концентрации капитала (средств управления), а значит и участия в процессе принятия решений ближе к его центру, где концентрируются высокие социальные статусы. Такие сгустки и характеризуют собой систему управления, которая принимает значимое количество системно значимых решений, которые в свою очередь выполняют (или не выполняют) ведомые субъекты и агрегаты. В условно авторитарных системах управления концентрация «красного» (рис.1) больше у центра и меньше на периферии социума, в условно демократических наоборот «красный» (принятие решений) оказывается более размазанным по социальной системе. Теоретически возможны и крайние варианты того и другого когда система управления по сути являет собой маленькую красную точку и все решения принимает один-единственный субъект, а все остальные лишь исполняют решения (искусственный интеллект и рой устройств, например), или наоборот в выработке решений участвуют решительно все элементы системы (роевое сознание). Но на практике у человеков так не получится (во всяком случае пока), ибо никто не правит в одиночку и даже самому матерому диктатору нужен аппарат управления, а перманентно учитывать мнение решительно всех слишком трудозатратно или вообще невозможно, уже не говоря о компетентности этого коллективного мнения.
.
Конечно, для удобства можно было бы назвать ведомых людей таки объектами, но это будет не совсем верно, потому что де-факто они имеют собственную волю и способны к собственному целеполаганию (хотя бы теоретически), другое дело что у них может не быть возможности или достаточного желания для оного. Распределение влияния (власти) можно было бы иллюстрировать в виде классической пирамиды социального статуса, но это будет не совсем верно, т.к. точки выработки и принятия тех или иных системно значимых решений могут серьезно отличаться от формальной иерархии. В реальности происходят серьезные флуктуации в зависимости от производственной или иной социальной конъюнктуры, когда реальная власть (влияние на принимаемые системно значимые решения) размывается весьма неравномерно по социальной пирамиде (рис.2), и иногда центры ее концентрации не тождественны центрам концентрации официального статуса. В разные эпохи те или иные структуры могли оттягивать на себя гораздо больше реального капитала (способности влиять на окружающих) чем официальные иерархии, например, структуры жрецов, воинов, философов, преступников, финансистов или ученых, мнение которых по тем или иным причинам вынуждены были или даже хотели учитывать гораздо более высокопоставленные субъекты.
Противоречие между управляемой и управляющей системами заключатся в достаточно простых и очевидных их устремлениях, к которым тяготеют они обе:
Потреблять как можно больше общесистемных ресурсов и активностей, в идеале все
Проявлять как можно меньшую исходящую активность, в идеале не делать вообще ничего
Подвергать себя как можно меньшему количеству общесистемных ограничений, в идеале не нести ответственностивообще никакой и ни за что
Я полагаю, что именно в этом заключалась базовая ошибка Советского Союза, которая обусловила и потащила за собой в итоге большинство других критических ошибок: в отказе от перманентной и своевременной модернизации социальных теорий, да и гуманитарных технологий вообще. Остановка в развитии гуманитарных технологий, закостенение и догматизм социотеха, который законсервировал знания и теорию на учении Маркса, каким бы классным и прорывным оно ни было для своего времени, обусловили в итоге целый комплекс ошибок в социальном конструировании и целеполагании начиная от умышленной остановки НТП (термояд, ОГАС)из-за проблемы лишних людей до неверного конструирования элиты, ошибок организации экономики и системы стимулов, проигрыш в информационной войне смыслов и игнор появления более прогрессивных чем пролетариат значимых социальных групп, например, массовой технической интеллигенции. Поэтому глобальный проект Империум принципиально отказывается от догматизма и утверждения единственно верных на все времена решений и постулатов, и настаивает на необходимости перманентной эволюции гуманитарного знания и социальных технологий в соответствии с накоплением нового опыта и систем его организации.
Эта шкала характеризует распределение системных ресурсов, в красной зоне которой начинается деградация соответственно системы управления или управляемой системы из-за недостатка ресурсов, чем дальше тем больше. Белая зона характеризует собой зазор безопасности системы, т.е. если ползунок распределения ресурсов находится в этой зоне, то и система управления, и управляемая система имеют достаточно ресурсов для своего восстановления и у них есть объективные возможности избегать дегенеративных процессов.
Коричневыми отметками обозначены пороги пассивной критической реакции, которая наступает если количество фактически распределяемых ресурсов меньше этого порога. Пассивная критическая реакция означает саботаж и игнорирование своих обязанностей при внешнем сохранении лояльности и социальной стабильности. Это фактически тихий бунт (элиты или масс), при котором управляющая или управляемая системы в силу каких-то причин не желают переходить к активному протесту. Зазор между этими порогами называется зазором работоспособности системы, т.к. по достижению порога и массовом саботаже и нерадивости система утрачивает эффективность и способность к действиям, чем дальше от порога тем больше, хотя и сохраняет видимость управляемости, иерархии и стабильности.
Желтыми отметками определены пороги активного недовольства ситуацией, которые выливаются в активные же действия, как правило деструктивного характера, т.е. бунты, но в мягких формах такое недовольство может проявляться как критика и активное роптание. При этом занятно то, что бунт элиты от недостатка ресурсов ровно так же возможен, причем он гораздо более вероятен даже при сильном перекосе распределения ресурсов в пользу системы управления, т.к. порог критической реакции системы управления (уровень зажратости) на шкале чаще всего находится значительно выше чем порог критической реакции управляемой системы, и выливается все это в разные формы жесткой внутриэлитной борьбы или жесткой же реакции, сверхэксплуатации и силового подавления масс.
Для определения наилучшего уровня распределения ресурсов необходимо решить задачу на оптимум, который бы находился максимально далеко от порогов безопасности и порогов критической реакции как сверху, так и снизу. Следует сразу оговориться, что у этой задачи позитивное решение есть ой как не всегда, потому что зазора безопасности у макросистемы из-за недостатка ресурсов может не быть вообще, и какая-то или даже обе подсистемы будут обречены на деградацию как бы мы не распределили между ними ресурсы. А тут вдобавок игра с нулевой суммой: чем больше одним, тем меньше другим. Во-вторых, пороги активной и пассивной критической реакции совсем не обязаны находиться в тех местах, в которых они обозначены на рис.3, а могут быть на шкале где угодно, в том числе и пересекаться так, что одновременно обуславливать критическую реакцию и системы управления (верхи не могут), и управляемой системы (низы не хотят). Так что критическая реакция или одной, или другой, или обеих сразу подсистем может происходить как бы мы не разместили ползунок распределения, т.е. позитивного решения эта задача может не иметь вообще даже если у макросистемы огромный зазор безопасности.
Наиболее интересно вот что: уровень этих порогов является управляемой переменной, которая зависит от текущих стереотипов, потребительских ожиданий, социально приемлемых стандартов жизни и всего прочего, что в целом можно определить как то, насколько элита и народ зажрались (к какому набору благ / вольностей / привилегий привыкли и считают нормой, ниже которой почитаются неудачниками). При этом предельно очевидной становится задача информационных атак на тот или иной социум с целью спровоцировать его нестабильность: эта задача сводится к повышению порогов критической реакции, причем как у системы управления, так и у управляемой системы с целью уменьшить зазор эффективности, стабильности и поле ресурсного маневра. А когда эти пороги на шкале сомкнутся, уйти от социальной нестабильности будет уже физически невозможно. Так что довольно прозрачно видно чем именно занимаются условные шататели (навальные, солженицены и другие #вамнедодают) и условные охранители (фрицморгены, осташки и другие #спервадобейся) – они двигают выше или ниже пороги критической реакции. Правда, они могут двигать только пороги управляемой системы, т.к. пороги (уровень зажратости) системы управления регулируются не через прямую пропаганду, а в основном через систему элитного воспитания и внутриэлитную культуру.
Так как все эти пороги также управляемы, то и для них мы должны определить оптимальный уровень. Он состоит в том, чтобы соответствующий порог активной критической реакции был чуть дальше порога безопасности системы, вызывая рефлексию системы незадолго до того как она начнет страдать из-за недостатка ресурсов чтобы обеспечить своевременную реакцию и не допускать дегенеративных процессов. При этом негативно на макросистеме будет сказываться как слишком высокий порог критической реакции (зажрались => перерасход ресурсов => меньше зазор безопасного ресурсного маневра системы), так и слишком низкий (без социальной боли не будут вовремя обнаружены и отрефлексированы поражающие факторы). А вот пороги пассивной критической реакции лучше держать довольно низкими, не допуская падения энтузиазма, активности и эффективности системы чтобы сохранить управляемость и возможность системных преобразований и маневра даже при падении ресурсной базы. К сожалению, нынешние системы управления предпочитают именно пассивную критическую реакцию управляемой системы, т.к. это сохраняет комфортные условия для представителей элиты и конкретных бюрократов, но для макросистемы в долгосрочном плане это гораздо опаснее, ибо может приводить к ситуациям, когда что-то сделать бывает уже нереально потому что система при внешней стабильности банально перестает реагировать на управляющие сигналы, и не предоставляет хоть сколь-нибудь реалистичной информации в обратной связи, т.е. показывает характерные признаки парализованного или сильно пьяного человека, который хоть и не чувствует боли, но и управлять нормально своим телом не в состоянии.
Так как речь идет не о простом механизме типа ДВС, которому нужно лишь топливо, окислитель и малость масла для смазки, а о сложной социально-биологической системе, в множестве распределяемых ресурсов следует понимать не только ресурсы материальные, но и социально, психически значимые. Для каждого такого класса социальных ресурсов уместно рассчитывать собственную шкалу распределения, с собственными порогами критической реакции и безопасности, и соответственно для каждой такой шкалы следует определять свой оптимум в уровне распределения. Среди таких классов социально значимых ресурсов уместно дифференцировать:
ТМЦ включая услуги. Для более точного решения задачи на оптимум распределения желательно также разбивать этот класс на значимые группы товаров и услуг
Социальные привилегии. Можно, конечно, было бы использовать устоявшийся мемчик и назвать этот класс социальных ресурсов правами и свободами, но семантика этого мемчика заметно отличается от нужной нам, и прежде всего тем, что она характеризует юридические, правовые аспекты, которые далеко не всегда можно использовать фактически даже если эти права и свободы черным по русскому написаны в конституции, равно как и фактически они могут использоваться, а юридически не быть прописаны или вовсе запрещены.
Социальные привилегии касаются фактических социальных плюшек вроде права рубить крестьян для испытания меча, права первой ночи, права высокопоставленных чиновников отмазывать свое потомство если оно совершило преступления или пристроить его на должность, права «чиновничьего кормления», права рабочих подворовывать на предприятиях и колхозах в разумных пределах или права деда посылать духа на парашу в армии, и правильнее было бы назвать эту категорию не правами и свободами, а вольностями. Сюда же, между прочим, входит и понятие свободы слова, т.е. возможности критиковать устоявшиеся системы взглядов и власть имущих (даже не всегда официальных) с гарантией того что от них или социальной среды не прилетит ответка в той или иной форме. Сюда же входит фактический доступ к принятию системно значимых решений.
Доступ к информации и культуре. Опять-же не юридический, и не правовой, а фактический доступ. И прежде всего имеется ввиду доступ к высокой и передовой культуре и науке, изложенной и популяризируемой достаточно широко. Сюда же доступ к системному образованию, навыкам работы с информацией и принятия решений и т.д. Если очень важные научные методики и открытия и соответствующее им образование и культуру система управления приберегает только для себя, а для низов – обрывки знаний и жвачная культура, то это снова очень серьезное нарушение принципа равноценного обмена. Кстати, шкала распределения для этого класса социальных ресурсов рассчитывается отдельно для системы управления и управляемой системы, а не смежно как для предыдущих классов, т.к. характеризует собой игру с ненулевой суммой, т.е. если у кого-то прибывает, то это совсем не значит того что у кого-то убывает: культура и информация в отличии от ТМЦ или привилегий воспроизводятся довольно просто, особенно в цифровую эпоху.
Важным звеном задачи на оптимальное распределение является разрешение оптимальных обязанностей (исходящих активностей) и ответственности (внутрисистемных ограничений) как управляющей, так и управляемой системы. Для разрешения этих задач уместно применение аналогичной шкалы распределения с зоной безопасности и порогами критической реакции, но оптимум следует считать несколько по другому, размещая его на максимально высоком безопасном уровне, с известным зазором до порогов (учитывая амплитуду флуктуаций), т.к. чем большая безопасная исходящая активность и ответственность подсистем при той же ресурсоемкости, тем большая общая эффективность и устойчивость макросистемы. Как и в случае с классом информационных и культурных ресурсов, тут для системы управления и управляемой системы рассчитываются отдельные шкалы ввиду того что это распределение является игрой с ненулевой суммой. Тут ровно так же недостаток активности и ответственности вызывает деградацию макросистемы в целом и критическую реакцию со стороны подсистемы-контрагента, а переизбыток активности и ответственности вызывает деградацию самой системы управления или управляемой системы с критической реакцией в ней. Как и в случае ресурсного распределения, очень опасными являются ситуации сильно завышенных порогов критической реакции (зажратости) когда заставить нормально работать и нести ответственность за результаты оной работы невозможно не нарвавшись на саботаж или бунт, поэтому необходимо вовремя и в достаточных объемах корректировать эти пороги через систему общественных стереотипов и социальной логики. Тут соблюдается та же закономерность что чрезмерной зажратости система управления подвержена в гораздо большей степени, отчего работе именно с этим порогом следует уделять достаточно внимания.
Мы не сможем устранить пресловутое противоречие между управляющей и управляемой системой, и убив одного дракона вскорости получим нового, ибо каждая из групп субъектов подчиняется стандартной мотивации живой материи захапать как можно больше ресурсов и спихнуть как можно больше свей энтропии вовне, хоть у системы управления это обычно получается куда лучше по очевидным причинам. Тем не менее, мы можем разрешить сие противоречие наиболее справедливым и рациональным образом в соответствии с принципом равноценного обмена, решив задачу на оптимум распределения и установку порогов критической реакции для каждого типа, класса, группы и подгруппы ресурсов, активностей и ответственности, причем чем более подробной будет дифференциация их тем более точным будет искомое оптимальное решение и соответствующий список мероприятий. Удержание оптимума этого распределения является одним из важнейших условий для достижения гармоничного состояния социальной макросистемы, обеспечивающей эволюцию, счастье и всесторонний прогресс наиболее эффективно. Вот почему, дорогие принцессы, настолько важна своевременная модернизация гуманитарных теорий и социальных технологий: именно они помогут человечеству конструировать и конфигурировать социальные процессы наиболее правильно, именно они помогут направлять человечие лучшим из путей – путем Гармонии. Всегда верный, чешу вас за ушками.
Превращение денег в капитал, а рабочей силы в товар. Противоречия между трудом и капиталом. Прибавочная стоимость. Постоянный и переменный капитал. Методы увеличения прибавочной стоимости. Закон прибавочной стоимости и его роль в производстве.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РФ
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
Российский Государственный Торгово-Экономический Университет
Тульский Филиал
Курсовая работа
Дисциплина: Э кономическая теория
Тема: « Деньги как капитал. Капитал и прибавочная стоимость » .
Глава 1: Превращение денег в капитал, а рабочей силы в товар:. . . . . . .2
1.1 Противоречия между трудом и капиталом. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5
1.2 Стоимость и потребительная стоимость товара рабочая сила. . . . . . 7
1.3 Постоянный и переменный капитал. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10
Глава 2: Прибавочная стоимость:. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
2.1 Процесс «самовозрастания» стоимости. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
2.2 Норма и масса прибавочной стоимости. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18
Глава 3: Методы увеличения прибавочной стоимости. . . . . . . . . . . . . 20
3.1 Абсолютная и относительная прибавочная стоимость. . . . . . . . . . 23
3.2 Избыточная прибавочная стоимость. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Глава 4: Закон прибавочной стоимости и его роль в общественном производстве. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
Список литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28
Глава 1: П ревращение денег в капитал, а рабочей силы в товар
История свидетельствует о том, что ни один способ воспроизводства не возникает раньше, чем появляются соответствующие ему материальные условия. Становлению капитализма также предшествовали определенные предпосылки. Среди них на одном из первых мест стоит достижение определённого, достаточно высокого уровня развития товарно-денежных отношений. Деньги как высший продукт товарного производства и послужили исходным пунктом возникновения капитала.
В обыденной жизни любые деньги нередко называют капиталом. В научном, политэкономическом смысле между деньгами как деньгами и деньгами как капиталом существует глубокое различие. Деньги как капитал - в случаи использования денег не как обычного покупательного (платёжного) средства, а для получения дополнительного дохода, они становятся созидательной силой, - деньгами, приносящими деньги, или капиталом.(Лит: Ширай В.И. Экономическая теория в понятиях и категориях. Краткий словарь политико - экономических терминов и категорий, ч.1, стр.33).
Если продажа одного товара совершается ради покупки другого, то форма товарного обращения имеет следующий вид: Т - Д - Т.
Всеобщая формула капитала - кругооборот денег как капитала, при котором совершается обмен денег на товар и товара на деньги. Изображается формулой Д - Т - Д" и называется В.Ф.К., поскольку она выражает движение всякого капитала, независимо от сферы его применения.(Лит: Экономическая энциклопедия, т.1, стр.284). Здесь деньги обслуживают обмен товаров и выступают в функции средства обращения. Конечно, и при такой форме товарного обращения в руках отдельных лиц могут сосредоточиваться значительные суммы денег. Но само по себе имущественное неравенство не объясняет ни причины, в силу которых оно возникло, ни характер общественных отношений, которые за ним скрываются.
Деньги становятся капиталом лишь тогда, когда пускаются в оборот для наживы, то есть для получения суммы большей, чем первоначально вложенная. Общая формула движения капитала такова: Д -Т - Д 1 ,где Д 1 =Д +?Д, Т-товар, Д-деньги,a ?Д есть прирост денег над первоначальной суммой.
Денег использовались как капитал, то есть с целью обогащения, и в докапиталистических обществах - при рабовладении и крепостничестве. В этих обществах существовали так называемые допотопные формы капитала - торговый и ростовщический. Например, купцы всегда стремились приумножить свой капитал путем купли и перепродажи товар, наживаясь на разнице в ценах на различных рынках. Ростовщики давали деньги в ссуду крестьянам, ремесленникам, рабовладельцам или феодалам, увеличивая свое состояние за счет процентов, выплачиваемых должниками при погашении ссуд. И в том, и в другом случае деньги « приносили» деньги, выступали как бы источником собственного приращения.
Торговый и ростовщический капиталы оперировали в сфере обращения. Они непосредственно не вторгались в сферу производства, где по - прежнему господствовали соответственно рабовладельческие или феодальные порядки. Коренной поворот происходит тогда, когда на капиталистических началах перестраивается само воспроизводство. В этих условиях деньги стали постоянно использоваться для наживы не за счёт разницы в ценах на товары или взимания процента с должника, а за счёт эксплуатации трудящихся в сфере производства.
Главным условием превращения денег в капитал является возможность для владельца денег найти на рынке такой товар, который способен создавать новую стоимость, притом большую, чем он сам имеет. Единственным товаром такого вида может быть лишь рабочая сила, поскольку только она создает новую стоимость. Следовательно, превращение денег в капитал и само его возникновение неразрывно связаны с превращение рабочей силы в товар, в предмет купли - продажи.
Куплю - продажу рабочей силы человека следует отличать от купли - продажи самого человека, существовавшую при рабстве или крепостничестве. При капитализме продается не сам человек, а его способность к труду, и не навсегда, а на определенное время. Это не что иное, как система наемного труда. Отношения найма существовали задолго до капитализма. Например, в античном и средневековом обществе они широко применялись на государственной службе, в военном деле. Особенность капитализма в том, что он превращает наёмный труд в систему, которая становится основой организации всего общественного производства. В современных условиях в развитых странах капитализма наёмным трудом занято 80-90% самодеятельного населения.
Рабочая сила как товар - превращение Р.С. в товар - результат развития простого товарного производства и разложения феодального способа производства. На основе действия закона стоимости в простом товарном производстве происходил процесс дифференциации товаропроизводителей, обогащение одних, превращавшихся в собственников средств производства, и разорения других, становившихся постепенно собственниками одной лишь своей рабочей силы. Как и всякий товар, Р.С. обладает потребительной и меновой стоимостью. (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.3, стр. 421).
Превращению рабочей силы в товар способствовали два исторических процесса - освобождение людей от рабской и крепостной зависимости и «освобождение» их от собственности на средства производства.
Чтобы продавать свою способность к труду, человек должен, во - первых, располагать правом способности на неё, быть лично свободным. Во - вторых, он должен быть лишен средств производства. Ему незачем было бы продавать свою рабочую силу, если бы он мог сам произвести и вынести на рынок продукт собственного труда.
Исторический процесс принудительного отделения производителя от средств производства, сосредоточения их в руках немногих и превращения в капитал К. Маркс называл первоначальным накоплением капитала. Экономической основой первоначального накопления явилась дифференциация - разорение одних и обогащение других - мелких товаропроизводителей города и деревни. Процесс дифференциации на его массовом уровне протекал весьма медленными темпами. Потребовались бы многие века, чтобы капитализм, продвигаясь этим путём, утвердился как господствующий способ производства. Поэтому было применено насилие, которое ускорило создание предпосылок капиталистического способа производства.
Превращение рабочей силы в товар означало слом старых, способов соединения для прежних эксплуататорских обществ. Внеэкономическое принуждение к труду уступило место договору формально равноправных товаровладельцев: предпринимателя - собственника средств производства и наёмного работника - собственника рабочей силы. Формальное равенство замаскировало самую изощрённую в истории человечества капиталистическую эксплуатацию человека человекам, которая строится на сочетании экономического интереса, как эксплуататора, так и эксплуатируемого.
Повсеместное утверждение наёмного труда объективно способствовало развитию личной свободы граждан молодого буржуазного общества. Сочетание экономического принуждения к труду с личной свободой каждого и предопределило внутренне противоречивую основу буржуазной демократии, резко контрастирующей с деспотией докапиталистических обществ. В этом смысле буржуазная демократия стала определенной вехой в развитии цивилизации, в раскрепощении сил человека.
1.1 Противоречия между трудом и капиталом
Труд и капитал, их единство и противоречия, противоположность и борьба являются стержнем, источником и движущей силой не только социально-экономического, но и всего общественного, человеческого развития, социально-экономическим содержанием всемирной истории. В единстве и связке труд-собственность, труд-капитал первенство и активнейшая роль принадлежит именно труду. Хотя объективно трудовая деятельность базируется на собственности, на средствах производства и средствах труда, именно труд выступает созидательной, движущей, новаторской силой экономического, производственного, всего общественного развития. Труд создает саму собственность, сам капитал, умножает их, качественно и количественно их наращивает, хотя и сам оказывается в зависимости от капитала. В человеческой истории единство и противоречия, противоположность и борьба труда и капитала приобретают характер социального неравенства и социального антагонизма, выражаясь в угнетении, в эксплуатации владельцами собственности, владельцами капитала людей труда, трудящихся, работников.
На ранних исторических ступенях наличия общественной собственности и общественного труда их единство выражало социально равнозначный и справедливый характер отношений. Перелом начался с возникновения частной собственности на средства производства и труда. С тех пор этот социальный антагонизм труда и капитала определяет как содержательный характер частнособственнических эпох, включая эпоху XX века, так и субъективное стремление людей труда, народов разрешить это антагонистическое противоречие в пользу труда. И в XXI столетии, в третьем тысячелетии человечество, трудящиеся, народы никогда не откажутся от необходимости решительно преодолеть социальный антагонизм труда и капитала на путях социальной справедливости, подлинного социализма и подлинного коммунизма. Труд не только создает самого человека, но и открывает перед человеком широчайшую возможность реализации его богатейших человеческих потенций и способностей, как в трудовой, так и во всех остальных сферах и видах его многосторонней деятельности. Труд создает возможность творчества человека в трудовой, производственной деятельности по созданию качественно, оригинально новых материальных и духовных предметов, продуктов, благ, ценностей. Исконное и сущностное неприятие капитализмом реальной социализации, не говоря уже о допущении социализма, демонстрирует нынешнее время. Сумев сломить лидера социалистической системы СССР и повернуть на путь капитализма восемь социалистических стран Центральной и Восточной Европы, империализм в США и на всем Западе в последние годы открыто и нагло отбросил свою “игру” в социальность, круто повернул вправо. А именно - в сторону реакции, наступления на социальные права трудящихся, растущего урезывания этих прав. Вывод таков, что в XX веке капитализм, империализм, при всех изменениях в нем, в том числе прогрессивного характера в научно-техническом отношении, показал и доказал свою исчерпанность и бесперспективность. Он по-прежнему базируется на эксплуатации и угнетении как трудящихся собственных стран, так и особенно трудящихся и народов бывших колониальных, ныне развивающихся стран Латинской Америки, Африки, Азии.
1.2 Стоимость и потребительная стоимость товара рабочая сила
Как и всякий товар, рабочая сила имеет потребительную стоимость и стоимость.
Потребительная стоимость товара «рабочая сила» - состоит в способности создавать прибавочную стоимость и реализуется в процессе производства. (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.3, стр.421).
Потребительная стоимость - термин марксисткой (пролетарской) политической экономии, означающий полезность вещи как предмета потребления, наличие у неё свойств и качеств, позволяющих удовлетворять человеческие потребности. (Лит.: Современный экономический словарь. стр. 251). П.С. - полезность вещи, её способность удовлетворять какую - либо человеческую (общественную) потребность независимо от характера потребности.(Лит.: Ширай В.И.- Курс лекций).
Меновая стоимость - возможность товара быть обмененным на другой товар в определенный пропорции, находящая свое выражение в денежной стоимости, характеризующей товара. Отличается от потребительной стоимости, характеризующей товар как предмет потребления. (Лит.: Современный экономический словарь, стр. 189). Свойство (способность) вещей друг на друга в определённой пропорции. (Лит. Ширай В.И. - Курс лекций).
Что касается потребительной стоимости, то она состоит в способности рабочего к труду, создающему новую стоимость, по величине большую, чем стоимость самой рабочей силы, то есть её способность производить избыток стоимости (?Д). Этот избыток получил название прибавочной стоимости.
Прибавочная стоимость - форма прибавочного продукта, присущая капиталистическому способу производства; та часть стоимости, которая создаётся наёмными рабочими сверх стоимости их рабочей силы; представляет собой неоплачиваемый труд. (Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 25, ч.1, стр. 49 - 50; Капитал, т.3, ч. 1, стр. 49 -50).Главное и всецело определяющее свойство потребительной стоимости товара рабочая сила состоит в том, чтобы производить прибавочную стоимость.
Стоимость товара рабочая сила определяется стоимостью жизненных средств, которые необходимы для нормального воспроизводства рабочего и содержания члена его семьи.
Объём и структура физиологических потребностей человека, а, следовательно, и размеры средств для их удовлетворения во многом зависят от климатических и других природных условий, которые существенно различаются по странам и даже по регионам внутри страны. При этом жизненные средства, необходимые для воспроизводства рабочей силы, не сводятся только к товарам и услугам, удовлетворяющим физиологические потребности человека - в пище, одежде, жилье, топливе. У рабочего есть и духовные запросы. Расходы на их удовлетворение также включаются в стоимость рабочей силы.
Сам человек и его потребности - продукт общественного развития. Поэтому экономический и культурный уровень страны, а также исторические условия формирования в ней рабочего класса оказывают существенное влияние на структуру и объём потребностей людей, на способы их удовлетворения. Известно, что этот объём в развитых капиталистических странах намного больше, чем в тех, которые сравнительно недавно освободились от колониального ига. Таким образом, одна из особенностей товара рабочая сила состоит в том, что в противоположность другим товарам определение стоимости «рабочей силы включает в себя исторический и моральный элемент» (Лит: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23.стр.182).
По мере развития общественного производства растут требования к уровню образования и квалификации работника, к его способностям управлять новой техникой, осваивать новую технологию. Чем выше квалификация работника, тем больше стоимость его рабочей силы. Нельзя не учитывать также объективный рост общественно моральных потребностей рабочих и членов их семей в новых товарах и услугах, который также приводит к увеличению стоимости товара рабочая сила.
Вместе с тем повышение особенной производительности труда вызывает снижение стоимости рабочей силы. Поэтому её реальная динамика - рост или уменьшение - складывается как результат двух противоположных тенденций: с одной стороны, расширения общественно нормальных потребностей рабочих в товарах, услугах, уровне образования и квалификации; с другой стороны, роста общественной производительности труда. Если темпы такого роста в течении какого - то периода опережают темпы возрастания потребностей рабочих в товарах и услугах, то стоимость их рабочей силы уменьшается. Преобладание противоположной тенденции приводит к росту стоимости рабочей силы.
В условиях современного капитализма под воздействием научно - технической революции и других факторов усиливается дифференциация рабочих по уровню квалификации, сложности труда, по соотношению умственных и физических усилий в их деятельности. Это не может не сказываться на стоимости рабочей силы, а следовательно, на её различиях по отраслям и сферам экономики. При этом монополистический капитал стремится использовать в наибольшей мереквалифицированную и обученную рабочую силу.
1.3. Постоянный и переменный капитал
В процессе своего развития теория капитала приобретала самые разнообразные и причудливые трактовки, «окрашенные» то в социально - психологические, то в социально - классовые, то в субъективные, то в объективные тона. При этом их объединяет то, что с категорией «капитал» так или иначе всегда в неразрывной паре находится прибыль. Не вдаваясь в историю экономической мысли, обратим внимание на два основных воззрения на капитал.
Существуют различные трактовки капитала, первая из них состоит в том, что любое средство производства, любая вещь, деньги - это капитал. Как только они пускаются в дело, используются в хозяйственной деятельности, так приносят прибыль. В одних случаях прибыль объявляется продуктом труда машин, в других - затратами накопленного труда, в третьих - это возмещение жертвы предпринимателя за то, что он воздержался от немедленного потребления капитала и авансировал его для дела, в четвёртых - это соответствующая доля продукта, вменяемая, приписываемая производительности капитала, в пятых - она рассматривается как плата предпринимателю за организацию и управление производством и как квазирента, которая обусловлена негибкостью предложения товаров и услуг в краткосрочном периоде, в шестых - это плата за риск, и так далее.
Другое воззрение на капитал представляет теория К.Маркса, согласно которой он знаменует собой отношения эксплуатации лиц наемного труда собственникам средств производства, то есть непосредственного предпринимателями, земельными собственниками, владельцами денежного капитала, в общем - собственниками факторов производства, кроме собственников рабочей силы. При этом, нередко делая ссылки на «Капитал» К.Маркса, утверждают, что капитал - это вещь, не деньги, не любые другие блага сами по себе, а отношения эксплуатации. С этим можно согласиться или нет, но хотелось бы уточнить и дать, как мне кажется, более развернутую и объективную трактовку капитала в рамках диалектического процесса его становления и роста.
В марксистской политической экономии с точки зрения производства прибавочной стоимости различаются постоянный капитал с (начальная буква слова constant - постоянный) и переменный капитал (начальная буква слова arible - переменный). Создаваемая наемными рабочими новая стоимость распадается на эквивалент стоимости рабочей силы и прибавочную стоимость. Маркс обозначил последнюю символом m (начальная буква слова mehrwert - прибавочная стоимость). Таким образом, вся стоимость товара, производимого на капиталистическом предприятии, распадается на три части:
Постоянный капитал - часть авансированной первоначальной капитальной стоимости, вложенная в средства производства. По роли в процессе увеличения стоимости постоянный капитал отличается от переменного капитала. В процессе производства стоимость постоянного капитала переносится на продукт труда и её величина не изменяется. (Лит: Экономическая энциклопедия, т.3, стр. 304-305). Стоимость средств производства в процессе труда переносится на готовый продукт. Средства труда переносят свою стоимость по частям по мере снашивания, предметы труда - в течение одного периода производства. Но при всех вариантах стоимость средств производства не возникает в данном процессе производства. Она создана трудом работников на его предшествующих стадиях. Постоянный капитал (стоимость средств производства) не может быть источником прибавочной стоимости. Последняя создается трудом наёмных рабочих. Та часть капитала, которая израсходована на приобретение рабочей силы, в процессе труда изменяет свою величину. Наемный рабочий создает эквивалент стоимости своей рабочей силы и сверх неё прибавочную стоимость. Поэтому эта часть стоимости капитала называется переменным капиталом.
Переменный капитал - это производство капитала, составляющая затраты капиталистов на приобретение рабочей силы (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.3 стр. 219 - 220). В процессе производства переменный капитал воспроизводит свой собственный эквивалент и сверх того избыток, прибавочную стоимость (Лит: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.23, стр. 220; Капитал, т.1, стр. 220). Но, необходимо заметить, что прибавочную стоимость создает не сама по себе переменная капитальная стоимость, а рабочий, нанятый на эти деньги.
Традиционно противоположность интересов между капиталистами и наёмными рабочими выводилась, во-первых, из деления вновь созданной стоимости +с (чем больше доля капиталиста в ней, тем меньше доля рабочего и наоборот); во-вторых, из невозможности для рабочего обзавестись собственностью на средства производства. Оба этих положения были правильными, но в свете современных данных они требуют корректировки. Да, рабочие и капиталисты заинтересованы получить свой максимум, но притязания тех и других имеют ограничения. Нормальное воспроизводство рабочей силы необходимо для нормального развития производства и обеспечения качества продукции. Поэтому, капиталист стремится к уменьшению издержек на заработную плату.
Рабочие заинтересованы в эффективности корпорации, умелом управлении ею. Поражение её в конкурентной борьбе привело бы к ликвидации рабочих мест, потере заработка и социальных льгот. Марксисты нередко обвиняют капитализм в хищническом, расточительном отношении к рабочей силе. В «Капитале» показано, что в погоне за прибылью капиталисты экономят на постоянном капитале за счёт жизни и здоровья рабочего. В конце XX столетия такое обвинение вряд ли обосновано. В условиях НТР производство зачастую невозможно без хорошо оборудованного рабочего места, хорошего освещения и т.д. Современному производству противопоказаны нагромождение опасных машин, грязь, шум. Традиционно капитализм обвиняли в чрезмерной интенсификации труда. В итоге оказалось, что развитые капиталистические страны превосходят страны социалистического выбора по продолжительности жизни. В развитых капиталистических странах предпринимаются условия, чтобы наделить собственность как можно большее количество граждан, прежде всего через продажу акций. Считается, что распространение акций среди населения укрепляет капиталистический строй, способствует преодолению отчуждения рабочих и служащих от капиталистической собственности.
В ходе развития капитала происходит существенные изменения и в структуре капитала, которые связаны с научно - техническим прогрессом. Сведением в процесс производства всё более совершенных машин и технологий увеличивается количество средств производства в расчёте на одного рабочего, то есть техническое строение капитала. В капиталистическом обществе техническое строение капитала выступает в стоимостной форме как соотношение стоимости применяемых средств производства и стоимости рабочей силы, постоянного и переменного капитала (с/v). Стоимостное строение капитала в его неразрывной связи с техническим строением К.Маркса называет органическим строением капитала. По мере прогресса производительных сил органическое строение капитала изменяется.
Каждый капиталист стремится, опередив конкурентов, получить избыточную прибавочная стоимость за счет роста производительности труда на своём предприятии. Это побуждает его внедрять, должно вести к росту органического строения капитала. При этом нельзя не учитывать, что рост технической вооруженности опирается на более сложный по своей квалификации и уровню её использовать. В результате стоимость рабочей силы повышается и это оказывает непосредственное влияние на динамику органического строения капитала. Органическое строение капитала росло в период индустриализации капиталистического стран. Этот процесс продолжался и на машинной стадии производства, когда старая техника заменялась новой, более производительной, но, как правило, и более дорогостоящей. В современной экономике в целом нет четко выраженной тенденции изменения органического строения капитала.
2. Прибавочная стоимость
Теория прибавочной стоимости, разработанная К.Марксом, раскрывала отношения жесточайшей эксплуатации рабочего класса буржуазией. Она вскрыла антагонизм двух классов - порабощенного и поработителя. Теория прибавочной стоимости базировалась на трудовой стоимости классической политической экономики У. Петти, А.Смита и Д. Рикардо.
Рассматривая теорию прибавочной стоимости, обратим внимание, прежде всего на два решающих методологических приема К. Маркса, с помощью которых ему удалось раскрыть отношения эксплуатации.
Первый связан с введением понятий конкретного труда и абстрактного труда. И дело не в самих терминах, ведь эти категории уже были известны: в научный оборот они были введены ещё Г. Гегелем.
Вторым важным приемом являлось разграничение двух категорий: труда и рабочей силы. Исходя именно из того, наёмный работник продает рабочую силу, а предприниматель, купив её, начинает использовать её функцию - труд, К.Марксу удалось выявить источник создания стоимости, превышающей стоимость рабочей силы, - неоплаченный труд. Причем рабочая сила, наравне с другими частями капитала, на время найма становятся собственностью капиталиста.
2.1 Процесс «самовозрастания» стоимости
Рассмотрим процесс создания прибавочной стоимости. Купив рабочую силу, предприниматель организует процесс производства. Рабочий день, если его рассматривать с точки зрения создания новой стоимости, делится на необходимое и прибавочное время. Предположим, рабочий день равен 7 ч. При этом рабочий в течение 5 ч. своего труда создает стоимость, равную стоимости своей рабочей силы, т.е. за это время он создает стоимость, эквивалентную его заработной плате. Продолжая работать ещё 2 ч., он создает добавочную стоимость к стоимости своей рабочей силы, которая не оплачивается предпринимателем. Эта стоимость так и называется прибавочной стоимостью. Прибавочная стоимость - форма прибавочного продукта, присущая капиталистическому способу производства; та часть стоимости, которая создаётся наёмными рабочими сверх стоимости их рабочей силы; представляет собой неоплаченный труд. (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.3, стр. 321 - 324) или прибавочная стоимость - есть избыток над всем авансированным капиталам.(Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т.25, ч. 1, стр. 49 - 50; Капитал, т.3, ч.1, стр. 49 - 50). Время, в течение которого наёмный работник создает стоимость эквивалентную стоимости рабочей силы, называется необходимым рабочим временем. Необходимое рабочее время - это время, в течение которого наёмный работник создает стоимость, эквивалентную стоимости рабочей силы.(Лит.: Иохин В.Я., Экономическая теория, Гл.7. стр. 139).
Прибавочным рабочим время - часть дня, в течение которого создается прибавочный продукт, принимающий в условиях капитализма форму прибавочной стоимости. (Лит.: Политическая экономия./Рук. авт. коллектива В.А. Медведев., Гл.6. стр.169). Графически это изображено на рисунке 1.1.
Рис. 1.1. Распределение рабочего времени
Труд, затраченный в течение необходимого рабочего времени, называется необходимым трудом, а в течении прибавочного рабочего времени - прибавочным трудом (Лит.: Иохин В.Я., Экономическая теория, Гл.7. стр. 139). Труд в течение всего рабочего дня овеществляется в создаваемых товарах, потребительных стоимостях и стоимостях. Здесь рассматривается только живой труд наёмного работника, который материализуется в потребительных стоимостях и овеществляется и в стоимостях. Здесь рассматривается только живой труд наёмного работника, который материализуется в потребительных стоимостях и овеществляется в их стоимостях.
Рассмотрим процесс создания прибавочной стоимости как части стоимости товара с учетом затрат предпринимателя на приобретение средств производства и наём рабочей силы как затрат соответственно на постоянный капитал. В таком случае стоимость товар можно представить в виде формулы
где W - стоимость товара; C - затраты на постоянный капитал; V - затраты на переменный капитал; m - добавочная стоимость, сверхстоимость, или прибавочная стоимость. Прибавочная стоимость присваивается собственниками средств производства и при всём этом сохраняется принцип эквивалентности в обмене. Сама проблема - кому принадлежит излишек стоимости - не сказывается на испытываемом нами принципе взаимоотношений экономических субъектов (покупателей и продавцов, производителей и потребителей). Самовозрастание стоимости и ее присвоение собственниками вещественных факторов производства - это другая проблема, которая порождена самим процессом развития экономической системы и усложнения процессов, в ней протекающих.
Эта проблема - проблема эксплуатации. Само понятие эксплуатации означает присвоение без эквивалента чужого труда. Следовательно, в рассматриваемых нами отношениях эксплуатация, безусловно, присутствует. При этом базовый принцип эквивалентности в обмене не нарушается здесь даже в широком смысле слова. Собственник средств производства (он же - собственник произведенного товара) возвращает рабочему, продавшему свою рабочую силу, эквивалент стоимости его рабочей силы. Покупая специфическую способность рабочей силы производить большую стоимость, чем стоимость рабочей силы, собственник средств производства достигает поставленную им цель - получение этого излишка. Заметим, что рабочий получает часть созданной им стоимости, эквивалентную стоимости товара рабочая сила. При этом он фактически кредитует собственника средств производства, так как прежде работник продает свою способность к труду и трудится, создавая блага и услуги, и только после процесса производства, в котором происходит возрастание стоимости, получает эквивалент стоимости своей рабочей силы. Собственник же средств производства получает разницу между общей стоимостью, созданной работником, и стоимостью его рабочей силы. Почему же все-таки собственник средств производства (и продукта труда) присваивает без эквивалента разницу между всей созданной стоимостью и стоимостью рабочей силы? Ответ представляется достаточно очевидным, учитывая все, сказанное выше. Капиталист (а именно о нем и идет здесь речь) присваивает часть продукта труда рабочего (прибавочную стоимость) в силу закрепленного юридическими отношениями и соответствующими титулами собственности права превращать в свои условия и результаты производства. Именно этот комплекс юридических отношений отражает экономические отношения, возникающие на данном этапе развития экономической системы. Появляется специфический общественный и экономический феномен - капитал.
2.2 Норма и масса прибавочной стоимост и
Традиционно считают, что норма прибавочной стоимости представляет собой точно выражение степени эксплуатации наёмных рабочих капиталом. Соотношение прибавочной стоимости и переменного капитала очень важно, поскольку позволяет судить о степени эксплуатации наёмных рабочих капиталистами. Отношение величины прибавочной стоимости к переменному капиталу, выраженное в процентах, Маркс назвал нормой прибавочной стоимости (m?). Норма прибавочной стоимости - это отношение массы прибавочной стоимости к переменному капиталу, выраженное в процентах; категория капитализма, являющаяся важнейшим показателем эксплуатации рабочих капиталом. Прибавочная стоимость (m), создаваемая в процессе капиталистического производства, выступает как избыток стоимости товара над всем капиталом (к), авансированным на их производство; последний распадается на две части: постоянный и переменный капитал () (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.3, стр. 112-113). Норма прибавочной стоимости может быть выражена следующей формулой:
где m? - норма прибавочной стоимости; m - прибавочная стоимость; V - переменный капитал. Для наглядности обратимся к условному примеру. С точки зрения сегодняшнего дня норма прибавочной стоимости перестаёт быть точным выражением степени эксплуатации наёмного труда капиталом. Предположим, что в течение каждого часа наёмный работник создает стоимость, равную 5 тыс. руб. Рабочий день состоит из 5 ч необходимого времени и 2 ч прибавочного рабочего времени. Следовательно, в необходимое рабочее время создает стоимость, равную 25 тыс. руб., а в прибавочное рабочее время - 10 тыс. руб. Данное соотношение стоимости рабочей силы и прибавочной стоимости равна 40%.
По мере развития капитализма степень эксплуатации, или норма прибавочной стоимости (m?), обнаруживает тенденцию к повышению. Капиталист присваивает тем больше прибавочной стоимости, чем больше её масса. А масса прибавочной стоимости(M) зависит от её нормы, стоимости рабочей силы и числа эксплуатируемых рабочих. Масса прибавочной стоимости - в экономической теории К.Маркса - абсолютная величина прибавочной стоимости; равна стоимости авансированного капитала, умноженного на норму прибавочной стоимости. (Лит.: Большой экономический словарь, стр. 225). Отсюда получаем формулу массы прибавочной стоимости: М=n* m?* , где n - число рабочих.
Стремясь повысить норму прибавочной стоимости, капиталист всегда заинтересован в увеличении прибавочного времени, а значит, и рабочего дня в целом. Но последний имеет естественные рамки. Нижним его пределом выступает необходимое рабочее время, в течение которого рабочий воспроизводит стоимость своей рабочей силы. Верхний предел - протяженность суток. Разумеется, рабочий день не может длиться 24 часа, так как работник должен иметь время для восстановления рабочей силы, прежде всего для отдыха, а также для пополнения своих профессиональных знаний, удовлетворения культурных и социальных потребностей.
Жажда наживы побуждает предпринимателей удлинять рабочий день иногда до 16 - 18 часов. Но как массовое явление факты такого чрезмерного увеличения длительности рабочего дня стали достоянием истории. Хотя и ныне они встречаются в странах развитого капитализма, особенно в его аграрном секторе, и ещё чаще в развивающихся странах.
3. М етоды увеличения прибавочной стоимости и её формы
Имеет место несколько методов увеличения прибавочной стоимости: методы производства абсолютной т относительной прибавочной стоимости, производство прибавочной стоимости, связанное с применением труда высокой квалификации. На разных этапах развития капитализма роль того или иного метода меняется. Нельзя сказать, что какой - то метод производства исчезает окончательно, но меняется его значимость, возникают новые грани в использовании.
Метод производства абсолютной прибавочной стоимости. Он состоит в том, что рабочий день удлиняется за пределы необходимого рабочего времени. Если рабочая неделя увеличивается с 40 до 45 ч, то рабочий производит больше прибавочной стоимости, чем раньше. Если же продолжительность рабочей недели сокращается с 40 до 35 ч. и величина прибавочной стоимости уменьшается, абсолютная прибавочная стоимость, тем не менее, производится, так как рабочая неделя выходит за пределы необходимого рабочего времени.
По мере развития капитализма продолжительность рабочего дня и недели уменьшилась. К концу девяностых годов XX столетия стандартная рабочая неделя продолжалась 40 ч, при пятидневной рабочей неделе рабочей день был равен 8 ч. При этом рабочие пользуются пятинедельным отпуском. Рабочая неделя может сокращаться до 4 - 4,5 дней по 9 -10 часов. Известное распространение получила в капиталистических странах частичная занятость (менее 35 ч в неделю). В США, Канаде, Японии частично занятые составляют 15 - 18 % рабочей силы, в Западной Европе частично занят каждый восьмой трудящийся. Повышение рабочего дня, но только до тех пор, пока повышение интенсивности имеет место на отдельном предприятии. Если новый уровень интенсивности труда становится общественно нормальный, то он перестает быть скрытым удлинением рабочего дня, а повышение интенсивности труда совпадает с повышением его производительности. Как видно, возможности увеличить производство прибавочной стоимости за счёт удлинения рабочего дня по мере развития капитализма всё более сокращаются.
Метод производства относительной прибавочной стоимости.
Этот метод связан с повышение производительности труда. Прибавочную стоимость можно увеличить при условии уменьшения стоимости рабочей силы. Величина необходимого рабочего времени зависит от времени воспроизводства стоимости рабочей силы. Если недельная стоимость рабочей силы равна 344,2 дол., каждый час рабочий создает новую стоимость, равную 14,3 дол., то ему потребуется 24 ч, чтобы воспроизвести эквивалент стоимости своей рабочей силы. Если стоимость рабочей силы упадет до 249,6 дол., необходимое рабочее время составит 17,7 ч. (рис. 1.2.).
Рис.1.2. Производство относительной прибавочной стоимости.
Стоимость рабочей силы ОС уменьшается до ОВ, соответственно увеличивается прибавочная стоимость с СД до ВД. Суть метода производства относительной прибавочной стоимости состоит в том, что капиталисты удешевляют товары, а это изменяет соотношение между составными частями рабочего дня в пользу прибавочного времени. В условиях инфляции весьма трудно судить об обеспечении стоимости рабочей силы из - за роста цен вследствие обесценения бумажных денег. Тем более, что на стоимость рабочей силы действуют факторы в сторону её повышения. Какова конечная динамика стоимости рабочей силы - достаточно доказательно ответить на этот вопрос трудно. В определённой мере о ней можно судить по движению индексов производительности труда и реальной компенсации.
В современных условиях главный метод производства прибавочной стоимости состоит в использовании высококвалифицированного труда. Хотя в «Капитале» К.Маркс различает простой и сложный труд, исследование прибавочной стоимости здесь ведется на базе простого труда. В условиях НТР возрастает роль человека в общественном производстве, меняется характер его квалификации, повышается её уровень. Сложный труд есть возведенный в степень простой труд. Высококвалифицированная рабочая сила в течение стандартной рабочей недели создаёт большую стоимость, чем работники низкой квалификации. Это выражается в том, что либо создается большее количество товаров, либо повышается качество товаров, либо то и другое вместе. Не ведет ли это к уменьшению стоимости товаров и понижению стоимости рабочей силы, т.е. в конечном счете, к производству относительной прибавочной стоимости? Теоретически возможен только один вариант, что снижение стоимости рабочей силы вследствие удешевления предметов потребления, которое не компенсируется повышением расходов на образование. Именно он может быть отнесён к производству относительной прибавочной стоимости. В целом же использование высококвалифицированного труда представляет собой метод производства прибавочной стоимости, свободный от ограничений, характерных для традиционных методов.
3.1 Абсолютная и относительная прибавочная стоимость
Трудно даже сравнить нынешние производительные силы капитализма с теми, которые он имел на старте, когда господствовали ручные орудия труда. В тех условиях увеличить прибавочную стоимость можно было в основном лишь путём удлинения рабочего дня.
Прибавочную стоимость, полученную капиталистом благодаря удлинению рабочего дня за пределы необходимого времени, К.Маркс назвал абсолютной прибавочной стоимостью. Абсолютная прибавочная стоимость - прибавочная стоимость, полученная путем удлинения рабочего дня или повышения интенсивности труда (при неизменном необходимом рабочем времени). Цель капиталистической эксплуатации состоит во всемерном увеличении нормы и массы прибавочной стоимости (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.1, стр. 170; т.3, стр. 321 - 324).
Скрытой формой удлинения рабочего дня, также ведущей к получению абсолютной прибавочной стоимости, является повышение интенсивности труда, когда в единицу времени расходуется больше энергии и создается большая стоимость, чем при нормальной интенсивности труда. На примере абсолютной прибавочной стоимости хорошо видно, насколько противоположны интересы капиталистов и рабочих, насколько различно их экономическое положение. Упорной классовой борьбой рабочий класс добился того, что в первой половине XIX века буржуазное государство оказалось, вынуждено законодательным путём ограничить рабочий день 12 -15 часовым. Но лишь к середине XX века в большинстве развитых стран были приняты законы о 8 - часовом рабочем дне.
При этом законодательное ограничение рабочего дня не уменьшило степень эксплуатации рабочих и соответственно норму и массу получаемой капиталистами прибавочной стоимости. Изменились лишь способы из повышения. В результате стоимость товара и услуг, в том числе и тех, которые потребляются рабочими, снижались. А это вело к падению стоимости силы и сокращению необходимого рабочего времени, требующегося для её воспроизводства. При той же длительности рабочего дня сокращение необходимого времени означает возрастание прибавочного, а значит, и нормы эксплуатации. Иначе говоря, капитал поставил себе на службу рост общественной производительности труда.
Прибавочную стоимость, полученную за счёт роста общественной производительности труда, К Маркс назвал относительной прибавочной стоимостью. Относительная прибавочная стоимость - прибавочная стоимость, полученная за счет увеличения необходимого рабочего времени и соответственно увеличения прибавочного времени (при неизменно рабочем дне) (Лит.: Экономическая энциклопедия, т. 3, стр. 321 - 324).
3.2 Избыточная прибавочная стоимость
Конкуренция между капиталистами вынуждает их внедрять на своих предприятиях новую технику, применять более квалифицированную рабочую силу и совершенные способы организации производства и на этой основе повышать производительность труда. Благодаря этому индивидуальная стоимостью товара по сравнению с общественной стоимостью уменьшается. Разница между общественной и индивидуальной стоимостью товара присваивается капиталистом до тех пор, пока индивидуальная производительность труда не го предприятии выше общественной, называется избыточной прибавочной стоимостью. Избыточная прибавочная стоимость - разновидность относительной прибавочной стоимости, стимулирующая внедрение новой техника и совершенствование методов производства и индивидуальной его стоимостью. (Лит.: Большой экономический словарь, стр.151). Излишек к прибавочной стоимости, присваиваемый капиталистом (предпринимателем) до тех пор, пока производительность труда на его предприятии выше общественной. (Лит.: Политическая экономия. Под ред. Медведева, стр. 171). Как видим, производство и присвоение избыточной прибавочной стоимости для данного капиталиста носит временный характер. Это ещё больше подстегивает предпринимателей повышать технический уровень, совершенствовать технологию и организацию производства, готовить и нанимать самую высококвалифицированную рабочую силу. Капитал привлекает на службу большую армию управляющих - менеджеров, функция которых в конечном счете, сводится к использованию в наибольшей мереблагоприятных условий для эффектного использования всех факторов производства, и прежде всего рабочей силы.
При всём различии абсолютной и относительной прибавочной стоимостью они взаимосвязаны. Оба эти способа получения прибавочной стоимости имеют своим источником неоплаченный наёмный труд. На современных капиталистических предприятиях сочетаются самые изощренные формы стимулирования труда рабочих и извлечения благодаря этому прибавочной стоимости. Даже в наибольшей мереэффективная технология и производительная техника принципиально не меняют экономическое положение рабочих, поскольку для капитала смысл их существования только в том, чтобы создавать прибавочную стоимость.
4. Закон прибавочной стоимости и его роль в общественном воспроизводстве
История закона стоимости насчитывает тысячи лет, а выяснению сущности и функций посвящены тысячи страниц. Все экономические теории - от самых ранних до современных - считают одной из основных задач характеристику закона стоимости, независимо от того, как он понимается, в чём видится его содержание.
Проблема закона стоимости связана с ответом на вопрос: почему и как можно сопоставлять и соизмерять различные по своей стоимости вещи - товары.
Закон стоимости частично определяется как закон, согласно которому стоимость товара измеряется содержанием в нем общественно необходимым трудом. Такая трактовка вводит в заблуждение, сводя лишь к измерению труда, забывая о качественной характеристике закона. Качественная характеристика, делающая возможным измерения, состоит в следующем: товары соизмеримы потому, что имеют единую общественную субстанцию - овеществленный в них труд; в результате возникает единообразие (целостность) в необъятном разнообразии продуктов труда и создается общественная связь между обособленными в рамках разделения труда товаропроизводителями. Тем самым задаются границы действия закона стоимости, его историческое место. Закон стоимости регулирует производственные отношении в обществе обособленных товаропроизводителей по поводу включения индивидуального, частного труда в общественный труд при помощи количественного сопоставления через единую меру - общественно необходимые затраты труда. Закон стоимости - это объективный закон товарных отношений, согласно которому стоимость товаров определяется затратами общественного труда и товары обмениваются в соответствии с их общественной стоимостью. (Лит.: Экономическая энциклопедия, т.4, стр. 62). Согласно данному закону, производство и обмен измеряется общественно необходимыми затратами труда. Естественной мерой труда является рабочее время. Но стоимость создается не просто трудом, а общественным трудом.
Из приведенного ниже определения видно, что закон стоимости стимулирует тех производителей, у которых индивидуальные затраты труда ниже общественно необходимых, то есть тех, кто обеспечивает изготовление за то же время большего количества потребительных стоимостей или, другими словами, более высокую производительность труда. Те же, чья производительность труда ниже общественно нормальной, закон стоимости как бы «наказывает». Тем самым экономические условия побуждают товаропроизводителей повышать производительность труда или переключаться на выпуск другого вида изделий. Закон стоимости обуславливает дифференциацию товаропроизводителей в зависимости от соотношения их индивидуальных трудовых затрат с общественно необходимыми, стимулирует снижение затрат и регулирует распределение труда по сферам производства. Закон стоимости проявляется как закон цен - в основе цен лежит стоимость. Его функции осуществляются как при равенстве цены со стоимостью, так и при их расхождении.
Выше мы показали (надеемся), что между трудом и капиталом существует неразрывное единство. Что не существует труда без капитала, как не существует капитала без труда.
Когда же труд вступает в противоречие с капиталом?
Обратимся к примеру из спорта, где конкуренция, соревновательность, стремление быть первым демонстрируется явно.
Два спортсмена-прыгуна с шестом примерно одних физических данных. Один спортсмен имеет бамбуковый шест, другой - из современных композитных материалов. У второго явное преимущество в средствах производства (капитал). Что мы можем наблюдать в нашем примере?
1. Второй спортсмен, соревнуясь с первым, может не прикладывать максимальных усилий, беречь себя на тренировках. Победа ему будет обеспечена с меньшими усилиями.
2. «Нечестная» (слабая) конкуренция (не равный доступ к современным средствам производства) сдерживает рост достижений в прыжках в высоту (производительность труда). То есть, прогресс в развитии прыжков (именно с шестом), по крайней мере, замедлится.
3. Так как новый шест и так дает выигрыш на соревнованиях, то незачем стремиться совершенствовать этот шест (технический прогресс).
4. Преимущество нового шеста (средств производства) действует только в прыжках в высоту с шестом. Например, в других видах спорта этот новый шест никакого преимущества не даст, так как там свои особенные средства производства и там требуются другие средства, чтобы превратить их в капитал, приносящий победу (доход).
5. Преимущество в капитале у второго спортсмена позволяет получать призы и наградные, не соответствующие его усилиям (более благодаря капиталу и менее - по труду).
6. Привилегия (монополия) владения средством производства останавливает развитие обоих спортсменов. Один доволен своим положением и занимается, большей частью, охраной своей привилегии. Второй видит, что его средство производства не позволяет конкурировать с привилегированным. И предпринимает все усилия, чтобы завладеть этим средством самому (сделать карьеру). Или ему надо уходить в другое место, где средства производства ему будут более доступны. Правда, свободных, не занятых «хороших» мест не бывает. А если появляются, то предназначены для «своих». Правильный поиск работы в буржуазном обществе - это поиск работы «через знакомых».
9.Выводы.
1. В буржуазном обществе, в капиталистическом обществе, к классу буржуазии (=собственников=капиталистов) принадлежат абсолютно все. Различие между этими собственниками в виде и размере капиталов. Крупная, средняя, мелкая и мельчайшая буржуазия.
2. Главная, основная и самая массовая частная собственность в капиталистическом обществе - это знания, умение, квалификация, специальность, общественное положение, связи и «места работы». Факт этой собственности нигде не прописан и формальными законами не защищен. В процессе борьбы между членами капиталистического общества за выживание, когда они должны продавать себя более крупным собственникам, чтобы «заработать» на хлеб происходит специализация, разделение труда. Чтобы «заработать», надо иметь профессию, специальность, навыки, «связи», «блат». Конкуренция заставляет специализироваться членов буржуазного общества, прикрепляться к одной сфере деятельности, «окапываясь» там, если место «хорошее», «выгодное», «тепленькое» или потому, что «в другом месте не лучше» (это основная масса). Здесь же идет карьера тем, кто дольше работает, имеет связи или родственные отношения.
3. Размер «заработанной платы» (правильно - «доход») определяет размер капитала (собственности), которым владеет индивид или группа индивидуумов (фирма, корпорация). То есть, распределение общественно произведенных продуктов происходит, главным образом, в зависимости от размера капитала, а не «по труду». «Заработанная плата», «оплата по труду» - это частнокапиталистическая форма присвоение общественно произведенных благ, распределяемая по размеру капитала.
4.«Тепленькие» местечки «работы» - особенные средства. Они приватизированы как семейными «династиями» (кастами), так и в целом кланом буржуазии, которая господствует в данном обществе над теми, кто не имеет «хороших» мест. Все знают, что сын полковника может стать полковником, но генералом вряд ли - у генерала есть свои сыновья. Все «тепленькие» местечки на счету в каждой ячейке общественного разделения труда и расписаны между «своими» на много лет вперед. Например, возьмите город, район, село и увидите, что лица, занимающие ключевые места в бизнесе, торговле, управлении, правоохранителях, образовании, медицине, судьи, редактора СМИ связаны очень тесно, общение между ними почти (и часто) родственные, «неформальные». Они являются реальной коллективной властью капитала в обществе. Большинство проблем между ними и «простым народом» они улаживают совместно, учитывая свои интересы. Депутатов можно менять каждые 5лет. Эта же власть сидит на «своих рабочих местах» десятилетиями и фактически они определяют, согласовывают или выдвигают кандидатов в депутаты.
5. Собственники порабощены своей же собственностью. В капиталистическом обществе отношения между всеми его членами являются капиталистическими отношениями = отношения собственников, капиталистов.
Власть капитала - это власть капиталистических отношений, капитала и отношений собственников.
Собственники порабощены сначала своим же капиталом, своей собственностью (рабы капитала, прикреплены к своей профессии, специальности, месту работы), а уже вследствие этого - более крупным капиталом. Конечно, влияние взаимообразно; но массы - это главное. Капиталистические отношения стоят над ними, властвуют ими, а они являются опорою их. Мелкие собственники являются одновременно опорою рабских отношений и - жертвами их.
6. Рабы в этой системе не только мелкие собственники. Все, сверху донизу, являются рабами системы, порабощены, прежде всего, своей собственностью. Чем ее больше, тем крепче рабство, тем крепче будет владелец собственности держаться за это рабство (а собственность держать владельца).
«Чтобы стать рабом вещей, надо прежде стать их владельцем»./ Поль Гетти /
Частная собственность основа рабства. Чем больше собственности, тем меньше свободы, больше рабства.
О «скованности одной цепью»: взгляд на рабство как диалектическое единство рабов и господ (не забываем, что «рабы все, сверху донизу - все рабы»):
«…рабство - всеобщее состояние: там, где есть рабы, никто не свободен. "Господин, противостоящий рабу, не был еще истинно свободным, ибо он еще не видел в другом с полной ясностью самого себя. Только через освобождение раба становится, следовательно, совершенно свободным также и господин"
«Господин зависит от раба. Там где есть рабы, никто не свободен» . /Гегель/
Власть крупного капитала стоит на прочной основе - на мелких капиталистах, мелких собственниках. Без уничтожения частной собственности (=разделения труда как прикрепленности «зарабатыванием на жизнь» к «рабочему месту») власть капитала устранить невозможно. Капитал не где-то наверху, у «олигархов», а поработил каждого своей же собственностью - разделением труда (специальность, профессия, место работы, частнособственническое присвоение - «зарплата»). Свергая «режимы», царей, «капиталистов», мелкие собственники, частнокапиталистическое присвоение («зарплата») воспроизводят капиталистическую пирамиду в других формах. Например, государственно-монополистического капитала - так называемый «социализмы» советского образца.
7. Основная борьба в капиталистическом обществе идет за капитал. Буржуазная борьба. Основной, самый массовый капитал (средства производства) - это получение капитала (=образование, учеба) и завладение «хорошими» «рабочими местами». Дать лучшее образование (завладеть знаниями, созданными обществом) своим детям, занять лучшее (чем у других) «рабочее место» для себя, жены, своих детей и внуков - основная задача буржуа-капиталистов.
Равной условий борьбы, конечно, нет. Мелкая буржуазия борется между собою. Над ними стоит крупный капитал, который полностью контролирует (управляет) обществом. Передвижки по социальной лестнице вверх минимальны. Один из ста. Но, например, из «среднего класса» вниз спускают больше - продолжается укрупнение капитала, замена живого труда механизмами, роботами, роботами-программами.
8. Рабочие являются одним из видов буржуазии в капиталистическом обществе. И также разделяются внутри вида на крупную, среднюю и мелкую буржуазию. Внутри рабочих также идет классовая борьба - борьба за капитал = лучшее место работы, выгодные заказы, за общественное положение в кланах. Это - буржуазная борьба, борьба собственников, борьба буржуа, классовая борьба. Борьба с крупным капиталом за «зарплату» - это тоже буржуазная борьба, борьба за «хорошую цену» продажи своих средств производства («рабочих рук»). Эта борьба не выходит из рамок буржуазных (капиталистических) отношений и не угрожает власти капитала. Крупный капитал, в том числе, в лице государства, заинтересован в организациях типа профсоюзов, упорядочивая и канализирую протесты рабочих, трудящихся в нужное русло, в сторону от борьбы с рабством. Вся борьба, которая ограничивается рамками буржуазной системы, реакционна - она сохраняет существующую систему.
9. «Пролетариат» - это есть отношение к капиталу с целью его уничтожения, уничтожения капиталистических отношений = уничтожения частной собственности. Рабочие, даже самые низкоквалифицированные (маленький размер капитала), не являются пролетариями, а являются мелкими буржуа. Связывать «пролетариат» с рабочими, как социальной группой в капиталистическом обществе, неверно. Например, Маркс, Энгельс, Ленин и многие другие руководители революционного (коммунистического) движения за уничтожение капиталистических отношений, классов, были по социальному положению не рабочие, были буржуазией (интеллигенцией). Но были «пролетариатом» (=коммунистами, революционерами) - теми, кто борется за уничтожение власти капитала. «Пролетариат» неверное название революционеров-коммунистов, тех, кто идет на уничтожение капиталистических отношений и построение коммунистических.
10. «Пролетариат», «революционер», «коммунист» - это синонимы. Это те, кто сознательно борется за уничтожение частной собственности, классов во всех ее видах, формах.
11. Буржуа, собственник, капиталист, раб - это тоже синонимы с точки зрения научного коммунизма (науки). Есть просто раб, есть довольный своим рабством раб и есть раб, борющийся с рабовладельческой системой - революционер = «пролетарий» = коммунист.
12. Без революционной теории нет революционеров, нет «пролетариата» , нет настоящих коммунистов, не будет революционного движения масс. Идея-теория должна быть соединиться с массами. Чтобы было движение должно быть правильное направление, цель движения. Это есть идея, теория, чертеж того, что должно получить общество вследствие революции. Революционная теория, марксизм - это уничтожение частной собственности во всех ее видах = уничтожение разделения труда, частнособственнического присвоения общественно произведенных продуктов («зарплата»).
Рабы должны осознать свое рабство и на чем оно держится - это основная задача настоящей революционной партии.
Осознание рабами своего рабства и его истоков- это уже 90% революции. Осознание, что рабство должно быть уничтожено и люди могут вследствие этого стать свободными - это уже революция.
Политическая революция, «смена режима», «захват власти» - это будет дело самое простое, если идея овладеет массами. Идея стать людьми - самая высокая и главная идея. Сейчас мы буржуазия - частичные люди, «профессиональные кретины», «флюсы-специалисты».
13. Главная цель революционеров («пролетариата») - проведение революционных изменений общественных отношений между людьми = устранение социально-экономических основ существования классов = построение коммунистической системы. Пролетариат (=революционеры, коммунисты) овладев политической властью, устанавливают диктатуру не только с целью подавления сопротивления эксплуататоров и их пособников. Классы стоят на разделении труда. Разделение труда (частная собственность) уничтожается плановой сменой мест работы каждым членом общества и организации распределения-потребления общественно произведенного продукта также общественным образом, организуя людей в общины-коммуны. Коммунизм не может быть без коммун.
14. Если идет плановое, научно организованное уничтожение социально-экономических основ существования классов, то есть диктатура пролетариата. В противном случае диктатуры пролетариата нет, а есть диктатура буржуазии. Буржуазия может быть, как мы показали выше, и в рабочих одеждах.
15. Какой же социальный слой общества ближе к осознанию своего рабства и более других готов к борьбе за уничтожение рабства для всех?
В каждой социальной группе, различных отрядах и видах буржуазии есть разные капиталисты: крупная, средняя, мелкая. По идее, конечно, мелкая буржуазия самая угнетенная часть. Но все зависит не только от сегодняшнего положения собственника. Многое зависит от семьи, воспитания, окружения. образованности, развитости и стремлению развиваться = расти. Именно растущий человек, встретив препятствие к своему росту, развитию, осознает свое угнетение. Как правило, в революционеры приходили те, кто имел уже образование = получил хороший импульс к дальнейшему росту, развитию, но их дальнейшее развитие в существующем обществе было угнетено. Именно с образованной угнетенной части общества идут идеи и организация других угнетенных. Образованные помогают осознать угнетение и причины угнетения другим, массам.
У буржуа есть два выхода: бороться по буржуазному = «делать карьеру» или бороться с рабовладельческой системой. Сейчас у него фактически выбора нет. Так как нет организации, партии, ставящей целью уничтожение рабства. Буржуазия борется пока по буржуазному, как собственник, капиталист - пытаясь всеми силами увеличить свой капитал, выжить в конкурентной борьбе с подобными им.
16. «Не организованный народ ничто»/Ленин/. Организует же «народ» (мелкую буржуазию) на борьбу идея-цель-чертеж будущего. Идею в массы должны принести. Масса сама по себе не выработает научную идею - чертежи и технологии, которые дело, пока, отдельных людей («интеллигенции» - буржуазии, занятой, в основном, «умственным трудом»).
17. Дело за революционной партией («пролетарской», коммунистической), которая поставит целью уничтожение частной собственности, разделения труда, наемного труда, денег. Которая поставит в программу цель проведения революционных преобразований отношений между людьми:
1)привести в соответствие производительным силам производственные отношения; интересы каждого человека, организаций, других людей, должны совпадать с общим интересом.
2) всестороннее развитие каждого человека в интересах каждого и общества; для этого необходим доступ всем ко всем средствам производства, созданным человечеством (п.3); каждому должен «принадлежать» мир, каждый должен «стать всем».
3) плановую смену работ каждым членом общества в интересах каждого и общества (уничтожение разделения труда) - места работы являются средствами для развития, сейчас они приватизированы = обобществить труд;
4) заменить частнособственническое распределение-потребление через «зарплату-семью» на общественное потребление = убрать мелкосемейное производство (основа капитализма), заменив его крупным, научно организованным.
6) увеличение продолжительности жизни в среднем до 100 лет и увеличивать ее дальше.
10. Маркс. Энгельс. Отдельные неточности. В выводах в целом марксизм верен.
Замечу сразу: неточности в исследовании Маркса и Энгельса не ведут к выводу, что теория марксизма об объективной необходимости и неизбежности замены капиталистического производства на общественный, коммунистический не верна. Теория верна. Цель и средство преобразования капиталистического общества в коммунистическое - это уничтожение частной собственности = уничтожение классового деления общества. Это объективное требования развития производительных сил, которые требуют соответствия с собою и общественных отношений. Частная собственность давно стала не только тормозом развития производительных сил, но и привела человечество на грань самоуничтожения под тяжестью капиталистических отношений.
Вышеизложенная работа является подтверждением выводов Маркса и Энгельса о необходимости уничтожения разделения труда как одного из видов частной собственности, как того, что порождает классы и классовое общество = капитализм.
Маркс, Энгельс ясно показывали, что происхождение классов, классовых отношений идет от разделения труда. Разделение труда есть частная собственность. Без уничтожения разделения труда нет коммунистического общества. Энгельс в «Принципах коммунизма» уточняет: «Плановая смена работы каждым членом общества является одновременно средством для уничтожения классов и целью - построение бесклассового общества».
Но неточности и ошибки Маркса позволяют буржуазии использовать эти ошибки в своих интересах. Ученых «марксистов»-буржуа пока большинство. И в этом помогают буржуазии, в том числе, ошибки Маркса.
1. «Непримиримый антагонизм между трудом и капиталом».
Маркс, почему-то, забыл здесь диалектику. Нет таких вещей в природе. Каждая вещь и явление заключают в себе единство противоположностей. Труд и капитал - это единство противоположностей. Не бывает труда без капитала, не бывает капитала без труда (капитал есть накопленный труд).
1. «Рабочая сила» .
Абстрактное определение. На самом деле, как видно из вышеизложенного анализа, который взят из жизни, рабочие или другие работающие, являются средством производства (=капиталом). Каждый человек, чтобы стать даже человеком общества, специалистом, требует массы труда для производства: еду, одежду, жилье, транспорт, образование, знания, информацию. В производство каждого человека вложен труд огромного количества труда = капитал. В большинстве случаев покупают (нанимают) специалиста соответствующей квалификации. «Рабочие руки» без знания, умения берутся только на малоквалифицированные работы и то с последующем обучением.
2. «Ничего, кроме рабочих рук» .
Тоже самое. Каждый рабочий, какой бы низкой квалификации не был, должен владеть еще знаниями и умением, как делать эту работу. Знания и умение, специальность есть капитал. Чем выше квалификация, тем больше размер капитала. Возможно, тот капитализм, который был в 19-м веке, применял основную массу рабочих как простые придатки к механизмам и технологическим процессам. Не требовал особых знаний и умений, рабочие не имели своего жилья, часто меняли работу.
Маркс и Энгельс неоправданно считали, что дальнейшее развитие производительных сил сделает всех рабочих простыми придатками к механизмам, выполняющим простейшие обязанности. Дальнейшее разделение труда и развитие производительных сил увеличило количество «квалифицированной» рабочей и других «наемных специалистов». Маркс, Энгельс преувеличивали в «теоретических посылах» однородность рабочих. Хотя видели различия в экономическом положении среди рабочих, но не разобрали до конца причины этого. Это их допущение, упрощение не повлияло на получение правильных выводов об объективной неизбежной смене одной формации другой, но продолжает держать сознание людей, ищущих выход из капитализма, на неверном направлении - поиску «пролетариата», ожидание «подъема рабочих на борьбу с капиталом».
Маркс и Энгельс в разных работах показывали, что рабочие разные. Например, «Положение рабочего класса в Англии» Энгельса. Отмечали не раз, что рабочие ведут себя как буржуазия, идут на поводу крупной буржуазии. Видели, что среди рабочих появилась огромная прослойка «рабочей аристократии». Но связывали это, в основном, с подкупом рабочих капиталом за счет ограбления колоний. Конечно, видели, неоднократно показывали, что рабочий является торгашом своей рабочей силы и, в силу этого, уже поэтому является в этом случае буржуа.
3. «Пролетариат» . Неверное название революционеров, ведущих борьбу с капиталистической системой с целью построения коммунистического общества.
Маркс и Энгельс строго связывали его с рабочим классом. В частности, с промышленными рабочими. То есть, привязывали по социальному положению. К «самым угнетенным» капиталом. На самом деле «пролетариатом» становятся тогда, когда ведут борьбу за уничтожение капиталистических отношений = классов и что их порождает - частной собственности. «Пролетарий» - это революционер, ведущий борьбу за уничтожение власти капитала. А капитал, как мы видим, есть отношение между абсолютно всеми членами капиталистического общества. Все до единого в нем являются собственниками, капиталистами, все рабы капитала. Кто же пойдет скорее на уничтожение частной собственности? Те, кто ее имеет меньше и те, кто осознал, что как бы он не поднялся по социальной лестнице в капиталистическом обществе, что он останется рабом капитала, что он не полноценный человек, что в этом обществе он лишен человеческих отношений, что для развития ему как человеку в этой системе положен предел (угнетение развития, роста). О не «человеческом» устройстве человеческой жизни людей говорили и говорят честные философы, писатели, публицисты. Разделение труда =частная собственность делает из людей «профессиональных кретинов», уродов, «флюсы».
Революционерами-коммунистами большей частью оказывались представители «образованных» классов. Маркс, Энгельс, Плеханов, Ленин.
4. Неточности в этих и других местах позволяли и позволяют буржуазии под красными знаменами и «коммунистическими» названиями, клятвами верности делу Маркса-Энгельса, бороться с капиталом так, чтобы оставить его невредимым. Например, построение «социализма» в СССР. Уничтожать разделение труда = частную собственность рабочих мест (планово менять места работы каждым) не собирались как до Октябрьской революции, так и после нее. Частнособственническое присвоение («зарплата», наемный труд) через мелкосемейное производство оставили. «Социализм» - это капитализм. Наемный труд, разделение труда, деньги были сохранены. Классовое общество, власть капитала над людьми - вот суть этой «социалистической системы».
11. Ленин, большевики, Октябрьская революция. Марксизм подправили. Естественно, с «благими намерениями» - «ради практических задач». Стройка «социализма» вместо стройки коммунизма.
Здесь идет речь только об отходе Владимира Ленина от теоретических основ марксизма, материализма. Заслуги Ленина в спасении страны, трудящихся от уничтожения капиталом неоспоримы. Если бы не Ленин, большевики, Октябрьская революция, скорее всего, России и русских уж давно не было. Исчезли бы и многие другие народы, уничтоженные мировым капиталом совместно с местным. Февраль 17-го продолжился в 90-е «перестройкой». За 20лет капиталистических реформ уничтожены десятки миллионов граждан бывшего СССР, уничтожено сельское хозяйство, промышленность, сокращена продолжительность жизни, увеличилась эксплуатация трудящихся.
Отход от теории, замалчивание того, что необходимо будет сделать, чтобы классовое общество ушло, скорее всего, продиктовано «благими намерениями», «практической необходимостью». Все это можно понять и объяснить (но нигде не объяснено теми, кто подправлял теорию-чертеж). Направление работы должно быть понятно даже тогда, когда ее только предстоит делать в будущем. «Будущее» - это чертеж готового изделия. Цель (чертеж, план) должна быть ясной и точной.
1. Устранять экономические основы классов не планировали. Ни в одной программе ленинской партии не было четко указано, каким образом будут уничтожать классы, классовое общество = строить коммунистическое общество. «Не знаем и знать не можем» /Ленин/. Классы произошли из закрепления разделения труда, частной собственности, обмена (товарного производства). Классы уничтожаются устранением разделения труда, частной собственности и обмена. То есть, все известно. В эту сторону нет ни одной статьи, работе, исследования ни у Ленина, ни у его соратников, ни у «наследников». Случайно? Случайно может быть у одного. А это система, сознательная работа по сокрытию направления работы в сторону коммунизма = уничтожения классового общества.
2. Плановая смена работ каждым - Ленин молчит об этом. Работу Энгельса «Принципы коммунизма» Ленин нигде в своих работах не упоминает. Читал ли он ее - мне не известно. Впрочем, Энгельс говорит о необходимости плановой смены работы каждым членом общества не только здесь.Например, в «Анти-Дюринге». Ленин ее, конечно, знал досконально.
3. Строительство коммунизм заменили строительством социализма. «Гениально» подправили теорию. Ленин цитирует неоднократно Маркса и Энгельса, которые называли социализмом первую стадию коммунистического общества. Общества, где еще сохраняются остатки капиталистических отношений. Это период стройки коммунистического общества. Ленин постоянно в работах сбивается с «построения коммунистического общества» на «построение социалистического». То есть, «стройки стройки». Здесь уже можно «теорию» отодвинуть, так как «мы же строим не коммунизм, а социализм». Тем, кто сел уже во власть, на «теплые» «ответственные» должности расставаться с ними, конечно, не хотелось. Вот и подменили коммунизм социализмом. Бесконечной стройкой того, что не является бесклассовым обществом. Отсюда «усиление классовой борьбы в период построения коммунизма». Как же без «борьбы», если классы сохранились (=разделение труда). Строительство коммунизма = уничтожение экономических основ существования классов. Если идет строительство коммунизма, то борьба между классами должна затихать, а не наоборот.
4. Противопоставление теории и практике. В одной из речей Ленин проговаривается, отвечая на критику (III Конгресс Интернационала. ПСС т.44 с.41): «…мы практически должны разрешить вопрос об отношениях пролетариата к последнему капиталистическому классу в России. Теоретически все марксисты хорошо и легко разрешали этот вопрос; но теория и практика - две вещи разные, и разрешать этот вопрос практически или теоретически совсем не одно и то же».
1)И это говорит Ленин! Тот, который знал и знает цену теории. Любое отступление в теории ведет в буржуазное болото.
2) Ленин искренне считает, что буржуазный класс остался один. Похоже, имеет ввиду крестьян.
3) Разделение труда как основу существования классов, Ленин нигде ни разу не рассматривал. Здесь только один из примеров.
5. Обобществление труда = уничтожение разделения труда Ленин убрал «на потом», обойдя главное преобразование, которое ведет в коммунизм, молчанием. Я проанализировал по предметному указателю ПСС Ленина на некоторые слова. «Коммунизм», «разделение труда», «уничтожение классов», «причины мелкобуржуазности рабочих». Мельком, случайно проскакивает про то, что надо обобществлять и труд. Но как - молчок.
Особенно характерно по «разделению труда» в предметном указателе. Только о капиталистическом разделении труда в царской России. Статистика, показ развитие капитализма в России. Про уничтожение разделения труда как уничтожение классов Ленин нигде не говорит. Не говорит о необходимости плановой смены работы. Если он считал, что выводы Маркса, Энгельса неверны, то он должен был это обосновать. Ревизия теории научного коммунизма молчком при многократной верности делу Маркса.
6. «Учиться коммунизму» вместо «строить коммунизм». Характерно выступление Ленина перед коммунистической молодежью, «Задачи Союзов молодежи». Вместо построения коммунистического общества он постоянно повторяет «надо учиться коммунизму». Как? - Поди пойми. А строить? - Говорит там же, что лет «через 15 мы будем жить в коммунистическом обществе» (то есть, бесклассовом). Упомянул в одной из фраз про общий труд. Но тут же ушел от конкретики все на ту же халву: «надо лучше работать, учиться коммунизму».
Здравствуйте, дорогие принцессы Селестия и Луна. Мнение классиков – это очень важно для науки,но для истинной науки нет ничего страшнее чем впасть в догматизм, в том числе и для науки гуманитарной. Истинная наука – это всегда поиск нового, перманентная реорганизация и переосмысление накопленного опыта в свете новых данных. В ходе этого процесса более прогрессивные теории сменяют менее прогрессивные, и общим местом тут бывает то, что менее прогрессивная модель и теория становится частным случаем более прогрессивной. Для новой социальной науки Империума также жизненно необходима выработка этих самих более прогрессивных и общих теорий и моделей, и сейчас нам предстоит исследовать частным случаем чего является противоречие труда и капитала.
Я не спорю, К.Маркс был реально крутой чувак, и в свое время сделал очень многое для социальных наук, запилил немало хороших, годных открытий и методик, трудно переоценить его вклад и блин вообще. Но высшей глупостью будет полагать, что на этом дальнейшие исследования можно закончить, и Карл Генрихович открыл все что только можно открыть, а остальное будет лишь частным случаем его закономерностей. Жизнь меж тем кагбэ намекает, что с накоплением нового опыта всегда находятся более общие закономерности чем те что были обнаружены в свете опыта предыдущего, и это, в общем-то, нормально. Мы не обладаем полнотой знаний чтобы вот так взять и сразу вывести всеобщие фундаментальные закономерности, вместо этого мы вынуждены выводить их из опыта фактически наличного, и оный позволяет нам оценить лишь те или иные частности. Например, открытия Коперника, Галилея – кто о них не слышал? Но разве это означает, что на их открытиях нужно остановиться? С тех пор астрономия и астрофизика значительно нарастили свои знания и вывели закономерности гораздо более общие и сложные, в рамках которых «все-таки она вертится» выглядит детским садом. Классическая механика Ньютона органично стала частным случаем механики квантовой, и теперь выглядит довольно простецкой с точки зрения последней. Но ведь никому, изучающему естественные науки, и в голову не придет бросаться на исследователей квантовой механики или современной астрономии ввиду того что их открытия бросают тень на «наше все» - Коперника, Галилея или Ньютона. Это вполне резонно будет воспринято как полнейшая глупость, и при этом никто не станет умалять и принижать достижения и открытия более ранних исследователей, ибо они действовали в рамках того опыта и системы знаний, которые были доступны им тогда, и не могли совершать открытий, сильно выходящих за рамки этого наличествующего опыта.
Но вся эта благоразумность, подкрепленная вышеуказанными вполне уважительными резонами, довольно быстро улетучивается когда речь заходит о теориях не естественных, а гуманитарных. И вот тут догматизм в человеческих системах поиска знаний принимал и принимает поистине ужасающие размах и формы. Каждому новому поколению исследователей, открывающих нечто новое и желающих присовокупить эти открытия к общечеловеческой копилке бесценных знаний, приходилось и приходится сталкиваться с очень серьезным сопротивлением среды, в большинстве случаев совершенно иррациональным, и применение той же логики что и для наук естественных крайне затруднено ввиду именно что этой самой иррациональности, которая глуха к доводам разума. К примеру, условные Сократ, Конфуций, Будда, Иисус, Магомет, Вольтер, Маркс – все они без сомнения совершили серьезные прорывы в гуманитарной сфере, выдающиеся и совершенно неочевидные для своего времени, однако даже попытки поднять вопрос о том, что этими открытиями наши знания о социуме и человеческих отношениях, в общем-то, ограничиваться не должны, встречаются в большинстве случаев в штыки, причем как со стороны верхов общества, так и со стороны низов. Основные причины такой антирациональной, неадекватной и зачастую агрессивной реакции очевидны: гуманитарные теории и учения в отличие от естественных в человеческой практике используются не столько как инструменты познания и организации опыта, сколько как инструменты управления со стороны правящих слоев и как инструменты самоидентификации и психологического комфорта со стороны слоев управляемых (тут есть все ответы на все вопросы, просто усердно читайте Библию/Маркса/мантры Рамы!). Именно психологический дискомфорт от необходимости модернизации способа мышления и угроза потери инструмента управления вызывают такие сложности для исследований и прорывов в социальных науках как снизу, так и сверху общества, что в свою очередь зачастую является критическим фактором для своевременных социальных модернизаций. А задача эта объективно необходима для сохранения техно-био-гуманитарного баланса общества, особенно в условиях быстрого научно-технического прогресса, поэтому добросовестные исследователи обязаны не только совершать открытия и проектировать на их базе более совершенные социоинженерные решения, но и находить способы для преодоления социальной инерции при внедрения этих решений.
Посему для социальных технологий Империума необходима перманентная модернизация общественных теорий в соответствии с современными знаниями и накопленным опытом, которые серьезно превышают тот уровень, который был доступен во времена К.Маркса, не говоря уже о более ранних социальных теоретиках и инженерах. И первое что необходимо подвергнуть пересмотру – это понятие капитала. В теории К.Маркса, в которой капиталом считался овеществленный труд, а его социальная функция состояла в перманентном росте, проигнорирована очень важная особенность этого капитала в качестве социальной, а не только материальной сущности. Овеществленный труд (накопленные богатства) не имеют самостоятельной социальной значимости для класса буржуазии если богатыми будут все или их богатства не будут представлять интереса для окружающих, т.к. население в этом случае не будет испытывать зависимости и у условной буржуазии не будет возможности эксплуатировать его. Накопленные богатства позволяют производить эксплуатацию лишь в том случае, если существует качественная «разница потенциалов» и зависимость окружающих от распределения меж ними оных богатств. Т.е. если большой капитал есть у всех, то и социальная ценность капитала просто исчезает, и сколько бы он не рос, но без этой «разницы потенциалов» и зависимости от капитала других субъектов он не имеет своей ценности в качестве социально значимой сущности. Из этого мы легко выводим то, что истинная социальная цель капитала – это не бесконечный рост, а прежде всего возможность манипуляции, т.е. управления поведением других людей при помощи этого капитала . Богатство (накопленный труд) не является истинной сущностной характеристикой капитала, но лишь инструментом для достижения цели. А истинная социальная цель капитала – это прежде всего доминирование, т.е. возможность навязывать другим нужное субъекту поведение. В этом свете очевидно, что материальное богатство (овеществленный труд) является лишь частным случаем капитала, потому что манипулировать (управлять) другими людьми можно при помощи очень широкого круга инструментов от грубой силы до мягкого убеждения, обмана или тонких психологических интриг. Поэтому логично будет определить:
Капитал – это свойство любого явления (системы, ее состояния, процесса) независимо от его природы, которое позволяет субъекту в той или иной мере манипулировать поведением других субъектов, по своему усмотрению распоряжаться доступными социуму ресурсами и управлять социальными процессами.
При таких раскладах становится очень сложно оценивать капитал и выражать его в каких-то материальных показателях, потому что капиталом является не сама по себе материальная сущность, а одно из ее свойств, отвечающих за возможность социальной манипуляции. Эффективность того или иного материального явления в деле принуждения других к выполнению решений субъекта (выполнения функции капитала) весьма субъективна и зависит от множества факторов, лишь отчасти связанных с материальной природой источника капитала. Например, тонна золота в обществе, в котором золото никого особо не интересует, качеств капитала практически не содержит, а ровно та же тонна золота в обществе, в котором золото это деньги, за которые готовы на все, - это очень солидный капитал. Количество капитала как социальной сущности (возможности манипулировать другими) в этих случаях будет совершенно разным, хотя в материальном выражении это будет та же тонна желтого металла определенной пробы. А если источником капитала (способности принудить других выполнять решения субъекта) будет нечто нематериальное, не имеющее каких-то внятных единиц измерения вроде социального авторитета или навыков манипуляции, то дело с измерением капитала тути вовсе швах. Поэтому пользоваться метрологией, основанной на физических показателях, при оценке капитала некорректно. Гораздо правильнее пользоваться показателями, которые характеризуют истинную природу капитала как социального явления –поведенческую, психическую, и выражают способность к мотивации окружающих , для чего был бы весьма полезным показатель маны – силы мотивации , который занимает центральное место в имперской социальной науке. На данном этапе объективное, а не умозрительное измерение этого показателя представляется весьма затруднительным, и будет реально полезным только с появлением приборов, способных измерять психическую активность людей и социальных агрегатов, поэтому пока целесообразнее применять для оценки капитала все тот же денежный эквивалент как более-менее интегрирующий. При этом нужно помнить, что это весьма ненадежный показатель, который капитал как средство манипуляции оценить может вельми приблизительно и неточно, например, в ситуациях эмоционального накала. В особенности это касается высших эшелонов элиты, где очень значимую роль играют субъективные социальные факторы (авторитет, имидж, личные связи, клановая принадлежность), но пока мы вынуждены использовать денежный эквивалент за неимением лучшего. Возможно, с развитием системы социального рейтинга можно будет использовать именно его, т.к. он гораздо ближе к истинной сущности капитала чем материальные ресурсы.
Так к чему же устремляется тогда капитал, будучи не столько материальной, сколько психической сущностью?
Как ни странно, сам по себе капитал ни к чему стремиться не может, потому как является не субъектной, а инструментальной сущностью. Капитал хоть и может переходить от одного субъекта к другому, но не имеет социального значения без наличия этого субъекта, его воли и желания манипулировать другими, т.е. вне социальной системы капитала не существует. Материальные объекты, которые могли бы выступать источником капитала, вне социальной системы есть, но качеств капитала как средства манипуляции они не имеют до тех пор пока не попадут в оборот какого-то социума.
Стоит отметить, что сами материальные объекты, которые обладают свойством капитала, таки могут иметь и свои собственные устремления, выступая некими коллективными субъектами. К примеру, большинство источников серьезного капитала являются социальными агрегатами – организации, предприятия, армии, церкви, бюрократические аппараты, агентурные сети, преступные синдикаты и разного рода группировки, которые в силу своей природы и особенностей функционирования этих социальных агрегатов имеют собственные цели, продуцируемые чаще всего полусознательно и в силу внутренних социальных автоматизмов («коллективный разум» по М.Делягину). Тем не менее, это устремления не капитала как такового, а явлений, которые являются его источником. И не потому что они продуцируют капитал, а в силу своей внутренней природы. Поэтому устремления есть не у капитала как социального феномена, а именно что у субъектов, которые его используют. И дифференцировать эти устремления уместно сообразно базовым мотивациям.
Эти базовые мотивации характерны и для отдельных людей, и для социальных агрегатов, разве что размножение в трактовке коллективных субъектов означает экспансию и вырост. Первые четыре базовых мотивации характерны для дорациональных, животных форм обработки сигнала, а вот творческая мотивация – это уже ближе к антропному и рациональному целеполаганию. Чем более примитивен разум субъекта, тем больше у него превалируют более ранние и простые типы мотиваций, тем более рефлексивно, ситуативно, и тем менее долгосрочно и проектно его целеполагание, на которое он тратит имеющийся в его распоряжении капитал. Так что «стремление» капитала к накоплению, росту и угнетению окружающих – это на самом деле стремление субъектов капитала с недоразвитым разумом к примитивным дорациональным мотивациям вроде еды, размножения и доминантности, доступным любой обезьяне. Конечно, субъекты могут использовать капитал и для других целей с большой глубиной прогнозирования, например, для рациональных проектов, для творчества и для глобальной оптимизации, но для такого целеполагания разум соответствующих субъектов должен быть достаточно развитым, а это могут не только лишь все. Если же капитал находится в распоряжении субъекта с примитивным и недоразвитым разумом, который в базовом целеполагании мотивирован так же как среднестатистический павиан, то нет такого преступления, на которое он не пошел бы ради 300% прибыли. На преступления идет не капитал, ибо он лишь инструмент, на преступления всегда идет конкретный(е) субъект(ы) . У которых если чо есть имена, фамилии, должности, имущество, родные и близкие, места обитания и все такое.
Именно поэтому между капиталом и трудом противоречий быть не может никаких: у капитала нет собственных устремлений, он лишь инструмент в руках субъекта. Противоречия могут быть между полноценными субъектами, каждый из которых способен на собственное целеполагание. Под противоречием труда и капитала правильно понимать противоречие между буржуинами (субъектами) и пролетариатом (другими субъектами). Понимая капитал как средство управления (манипуляции, принуждения), частным случаем которого выступает богатство (овеществленный труд), довольно просто оказывается определить более общую закономерность, частным случаем которой является противоречие буржуинов и пролетариев по К.Марксу. Это фундаментальное противоречие между системой управления социума и управляемой его частью
. Причем не так уж важно в какой конкретной организационной форме выполнена управляющая система – в виде касты жрецов, крупных рабовладельцев, феодалов,бюрократов или буржуазии. Классовая дифференциация на богатых и бедных, капиталистов и рабочих тут оказывается вторичной, неполной и весьма приблизительной, так как владение средствами производства является лишь частным случаем капитала.Истинными классами следует считать управляющих и управляемых, ведущих и ведомых, и критерием разделения на эти классы является отношение к процессу принятия системно значимых решений
. Все остальное, включая материальное расслоение или цветовую дифференциацию штанов в любой форме, является вторичным маркером вхождения в ту или иную категорию, необязательным на практике.
Важно подчеркнуть, что эти условные классы нельзя четко отделить друг от друга, потому что разные люди в зависимости от их социальной роли, знаний, убеждений, активности или просто настроения могут выступать как ведущими, так и ведомыми в тех или иных ситуациях и процессах. Конечно, чем выше их способность манипулировать другими и навязывать им свои решения, т.е. чем больше их капитал (независимо от его природы, это может быть и богатство, и физическая сила, и авторитет, и значимое когнитивное превосходство, и т.д.), тем чаще субъект имеет возможность навязать свою волю другим и тем больше этих самих других, на которых он может оказывать влияние. Поэтому границы между классами управляющих и управляемых в реальных человеческих социальных системах размыты (рис.1), хоть и неоспорим тренд к концентрации капитала (средств управления), а значит и участия в процессе принятия решений ближе к его центру, где концентрируются высокие социальные статусы. Такие сгустки и характеризуют собой систему управления, которая принимает значимое количество системно значимых решений, которые в свою очередь выполняют (или не выполняют) ведомые субъекты и агрегаты. В условно авторитарных системах управления концентрация «красного» (рис.1) больше у центра и меньше на периферии социума, в условно демократических наоборот «красный» (принятие решений) оказывается более размазанным по социальной системе. Теоретически возможны и крайние варианты того и другого когда система управления по сути являет собой маленькую красную точку и все решения принимает один-единственный субъект, а все остальные лишь исполняют решения (искусственный интеллект и рой устройств, например), или наоборот в выработке решений участвуют решительно все элементы системы (роевое сознание). Но на практике у человеков так не получится (во всяком случае пока), ибо никто не правит в одиночку и даже самому матерому диктатору нужен аппарат управления, а перманентно учитывать мнение решительно всех слишком трудозатратно или вообще невозможно, уже не говоря о компетентности этого коллективного мнения.
Конечно, для удобства можно было бы назвать ведомых людей таки объектами, но это будет не совсем верно, потому что де-факто они имеют собственную волю и способны к собственному целеполаганию (хотя бы теоретически), другое дело что у них может не быть возможности или достаточного желания для оного.
Распределение влияния (власти) можно было бы иллюстрировать в виде классической пирамиды социального статуса, но это будет не совсем верно, т.к. точки выработки и принятия тех или иных системно значимых решений могут серьезно отличаться от формальной иерархии. В реальности происходят серьезные флуктуации в зависимости от производственной или иной социальной конъюнктуры, когда реальная власть (влияние на принимаемые системно значимые решения) размывается весьма неравномерно по социальной пирамиде (рис.2), и иногда центры ее концентрации не тождественны центрам концентрации официального статуса. В разные эпохи те или иные структуры могли оттягивать на себя гораздо больше реального капитала (способности влиять на окружающих) чем официальные иерархии, например, структуры жрецов, воинов, философов, преступников, финансистов или ученых, мнение которых по тем или иным причинам вынуждены были или даже хотели учитывать гораздо более высокопоставленные субъекты.
Противоречие между управляемой и управляющей системами заключатся в достаточно простых и очевидных их устремлениях, к которым тяготеют они обе:
Потреблять как можно больше общесистемных ресурсов и активностей, в идеале все
Проявлять как можно меньшую исходящую активность, в идеале не делать вообще ничего
Подвергать себя как можно меньшему количеству общесистемных ограничений, в идеале не нести ответственности вообще никакой и ни за что
Я полагаю, что именно в этом заключалась базовая ошибка Советского Союза, которая обусловила и потащила за собой в итоге большинство других критических ошибок: в отказе от перманентной и своевременной модернизации социальных теорий, да и гуманитарных технологий вообще . Остановка в развитии гуманитарных технологий, закостенение и догматизм социотеха, который законсервировал знания и теорию на учении Маркса, каким бы классным и прорывным оно ни было для своего времени , обусловили в итоге целый комплекс ошибок в социальном конструировании и целеполагании начиная от умышленной остановки НТП (термояд, ОГАС)из-за проблемы лишних людей до неверного конструирования элиты, ошибок организации экономики и системы стимулов, проигрыш в информационной войне смыслов и игнор появления более прогрессивных чем пролетариат значимых социальных групп, например, массовой технической интеллигенции. Поэтому глобальный проект Империум принципиально отказывается от догматизма и утверждения единственно верных на все времена решений и постулатов, и настаивает на необходимости перманентной эволюции гуманитарного знания и социальных технологий в соответствии с накоплением нового опыта и систем его организации.
Эта шкала характеризует распределение системных ресурсов, в красной зоне которой начинается деградация соответственно системы управления или управляемой системы из-за недостатка ресурсов, чем дальше тем больше. Белая зона характеризует собой зазор безопасности системы, т.е. если ползунок распределения ресурсов находится в этой зоне, то и система управления, и управляемая система имеют достаточно ресурсов для своего восстановления и у них есть объективные возможности избегать дегенеративных процессов.
Коричневыми отметками обозначены пороги пассивной критической реакции, которая наступает если количество фактически распределяемых ресурсов меньше этого порога. Пассивная критическая реакция означает саботаж и игнорирование своих обязанностей при внешнем сохранении лояльности и социальной стабильности. Это фактически тихий бунт (элиты или масс), при котором управляющая или управляемая системы в силу каких-то причин не желают переходить к активному протесту. Зазор между этими порогами называется зазором работоспособности системы, т.к. по достижению порога и массовом саботаже и нерадивости система утрачивает эффективность и способность к действиям, чем дальше от порога тем больше, хотя и сохраняет видимость управляемости, иерархии и стабильности.
Желтыми отметками определены пороги активного недовольства ситуацией, которые выливаются в активные же действия, как правило деструктивного характера, т.е. бунты, но в мягких формах такое недовольство может проявляться как критика и активное роптание. При этом занятно то, что бунт элиты от недостатка ресурсов ровно так же возможен, причем он гораздо более вероятен даже при сильном перекосе распределения ресурсов в пользу системы управления, т.к. порог критической реакции системы управления (уровень зажратости) на шкале чаще всего находится значительно выше чем порог критической реакции управляемой системы, и выливается все это в разные формы жесткой внутриэлитной борьбы или жесткой же реакции, сверхэксплуатации и силового подавления масс.
Для определения наилучшего уровня распределения ресурсов необходимо решить задачу на оптимум, который бы находился максимально далеко от порогов безопасности и порогов критической реакции как сверху, так и снизу. Следует сразу оговориться, что у этой задачи позитивное решение есть ой как не всегда, потому что зазора безопасности у макросистемы из-за недостатка ресурсов может не быть вообще, и какая-то или даже обе подсистемы будут обречены на деградацию как бы мы не распределили между ними ресурсы. А тут вдобавок игра с нулевой суммой: чем больше одним, тем меньше другим. Во-вторых, пороги активной и пассивной критической реакции совсем не обязаны находиться в тех местах, в которых они обозначены на рис.3, а могут быть на шкале где угодно, в том числе и пересекаться так, что одновременно обуславливать критическую реакцию и системы управления (верхи не могут), и управляемой системы (низы не хотят). Так что критическая реакция или одной, или другой, или обеих сразу подсистем может происходить как бы мы не разместили ползунок распределения, т.е. позитивного решения эта задача может не иметь вообще даже если у макросистемы огромный зазор безопасности.
Наиболее интересно вот что: уровень этих порогов является управляемой переменной, которая зависит от текущих стереотипов, потребительских ожиданий, социально приемлемых стандартов жизни и всего прочего, что в целом можно определить как то, насколько элита и народ зажрались (к какому набору благ / вольностей / привилегий привыкли и считают нормой, ниже которой почитаются неудачниками). При этом предельно очевидной становится задача информационных атак на тот или иной социум с целью спровоцировать его нестабильность: эта задача сводится к повышению порогов критической реакции, причем как у системы управления, так и у управляемой системы с целью уменьшить зазор эффективности, стабильности и поле ресурсного маневра. А когда эти пороги на шкале сомкнутся, уйти от социальной нестабильности будет уже физически невозможно. Так что довольно прозрачно видно чем именно занимаются условные шататели (навальные, солженицены и другие #вамнедодают) и условные охранители (фрицморгены, осташки и другие #спервадобейся) – они двигают выше или ниже пороги критической реакции. Правда, они могут двигать только пороги управляемой системы, т.к. пороги (уровень зажратости) системы управления регулируются не через прямую пропаганду, а в основном через систему элитного воспитания и внутриэлитную культуру.
Так как все эти пороги также управляемы, то и для них мы должны определить оптимальный уровень. Он состоит в том, чтобы соответствующий порог активной критической реакции был чуть дальше порога безопасности системы, вызывая рефлексию системы незадолго до того как она начнет страдать из-за недостатка ресурсов чтобы обеспечить своевременную реакцию и не допускать дегенеративных процессов. При этом негативно на макросистеме будет сказываться как слишком высокий порог критической реакции (зажрались => перерасход ресурсов => меньше зазор безопасного ресурсного маневра системы), так и слишком низкий (без социальной боли не будут вовремя обнаружены и отрефлексированы поражающие факторы). А вот пороги пассивной критической реакции лучше держать довольно низкими, не допуская падения энтузиазма, активности и эффективности системы чтобы сохранить управляемость и возможность системных преобразований и маневра даже при падении ресурсной базы. К сожалению, нынешние системы управления предпочитают именно пассивную критическую реакцию управляемой системы, т.к. это сохраняет комфортные условия для представителей элиты и конкретных бюрократов, но для макросистемы в долгосрочном плане это гораздо опаснее, ибо может приводить к ситуациям, когда что-то сделать бывает уже нереально потому что система при внешней стабильности банально перестает реагировать на управляющие сигналы, и не предоставляет хоть сколь-нибудь реалистичной информации в обратной связи, т.е. показывает характерные признаки парализованного или сильно пьяного человека, который хоть и не чувствует боли, но и управлять нормально своим телом не в состоянии.
Так как речь идет не о простом механизме типа ДВС, которому нужно лишь топливо, окислитель и малость масла для смазки, а о сложной социально-биологической системе, в множестве распределяемых ресурсов следует понимать не только ресурсы материальные, но и социально, психически значимые. Для каждого такого класса социальных ресурсов уместно рассчитывать собственную шкалу распределения, с собственными порогами критической реакции и безопасности, и соответственно для каждой такой шкалы следует определять свой оптимум в уровне распределения. Среди таких классов социально значимых ресурсов уместно дифференцировать:
= ТМЦ включая услуги . Для более точного решения задачи на оптимум распределения желательно также разбивать этот класс на значимые группы товаров и услуг
= Социальные привилегии . Можно, конечно, было бы использовать устоявшийся мемчик и назвать этот класс социальных ресурсов правами и свободами, но семантика этого мемчика заметно отличается от нужной нам, и прежде всего тем, что она характеризует юридические, правовые аспекты, которые далеко не всегда можно использовать фактически даже если эти права и свободы черным по русскому написаны в конституции, равно как и фактически они могут использоваться, а юридически не быть прописаны или вовсе запрещены.
Социальные привилегии касаются фактических социальных плюшек вроде права рубить крестьян для испытания меча, права первой ночи, права высокопоставленных чиновников отмазывать свое потомство если оно совершило преступления или пристроить его на должность, права «чиновничьего кормления», права рабочих подворовывать на предприятиях и колхозах в разумных пределах или права деда посылать духа на парашу в армии, и правильнее было бы назвать эту категорию не правами и свободами, а вольностями. Сюда же, между прочим, входит и понятие свободы слова, т.е. возможности критиковать устоявшиеся системы взглядов и власть имущих (даже не всегда официальных) с гарантией того что от них или социальной среды не прилетит ответка в той или иной форме. Сюда же входит фактический доступ к принятию системно значимых решений.
= Доступ к информации и культуре . Опять-же не юридический, и не правовой, а фактический доступ. И прежде всего имеется ввиду доступ к высокой и передовой культуре и науке, изложенной и популяризируемой достаточно широко. Сюда же доступ к системному образованию, навыкам работы с информацией и принятия решений и т.д. Если очень важные научные методики и открытия и соответствующее им образование и культуру система управления приберегает только для себя, а для низов – обрывки знаний и жвачная культура, то это снова очень серьезное нарушение принципа равноценного обмена. Кстати, шкала распределения для этого класса социальных ресурсов рассчитывается отдельно для системы управления и управляемой системы, а не смежно как для предыдущих классов, т.к. характеризует собой игру с ненулевой суммой, т.е. если у кого-то прибывает, то это совсем не значит того что у кого-то убывает: культура и информация в отличии от ТМЦ или привилегий воспроизводятся довольно просто, особенно в цифровую эпоху.
Важным звеном задачи на оптимальное распределение является разрешение оптимальных обязанностей (исходящих активностей) и ответственности (внутрисистемных ограничений) как управляющей, так и управляемой системы. Для разрешения этих задач уместно применение аналогичной шкалы распределения с зоной безопасности и порогами критической реакции, но оптимум следует считать несколько по другому, размещая его на максимально высоком безопасном уровне, с известным зазором до порогов (учитывая амплитуду флуктуаций), т.к. чем большая безопасная исходящая активность и ответственность подсистем при той же ресурсоемкости, тем большая общая эффективность и устойчивость макросистемы. Как и в случае с классом информационных и культурных ресурсов, тут для системы управления и управляемой системы рассчитываются отдельные шкалы ввиду того что это распределение является игрой с ненулевой суммой. Тут ровно так же недостаток активности и ответственности вызывает деградацию макросистемы в целом и критическую реакцию со стороны подсистемы-контрагента, а переизбыток активности и ответственности вызывает деградацию самой системы управления или управляемой системы с критической реакцией в ней. Как и в случае ресурсного распределения, очень опасными являются ситуации сильно завышенных порогов критической реакции (зажратости) когда заставить нормально работать и нести ответственность за результаты оной работы невозможно не нарвавшись на саботаж или бунт, поэтому необходимо вовремя и в достаточных объемах корректировать эти пороги через систему общественных стереотипов и социальной логики. Тут соблюдается та же закономерность что чрезмерной зажратости система управления подвержена в гораздо большей степени, отчего работе именно с этим порогом следует уделять достаточно внимания.
Мы не сможем устранить пресловутое противоречие между управляющей и управляемой системой, и убив одного дракона вскорости получим нового, ибо каждая из групп субъектов подчиняется стандартной мотивации живой материи захапать как можно больше ресурсов и спихнуть как можно больше свей энтропии вовне, хоть у системы управления это обычно получается куда лучше по очевидным причинам. Тем не менее, мы можем разрешить сие противоречие наиболее справедливым и рациональным образом в соответствии с принципом равноценного обмена, решив задачу на оптимум распределения и установку порогов критической реакции для каждого типа, класса, группы и подгруппы ресурсов, активностей и ответственности, причем чем более подробной будет дифференциация их тем более точным будет искомое оптимальное решение и соответствующий список мероприятий. Удержание оптимума этого распределения является одним из важнейших условий для достижения гармоничного состояния социальной макросистемы, обеспечивающей эволюцию, счастье и всесторонний прогресс наиболее эффективно. Вот почему, дорогие принцессы, настолько важна своевременная модернизация гуманитарных теорий и социальных технологий: именно они помогут человечеству конструировать и конфигурировать социальные процессы наиболее правильно, именно они помогут направлять человечие лучшим из путей – путем Гармонии. Всегда верный, чешу вас за ушками.
